— Ты не в порядке. Ты пострадала, и виноват в этом я. Сначала ты получаешь травму, разыскивая Лили, а теперь из-за папарацци.
— Значит там папарацци? Я думала, они все в Лос-Анджелесе.
— Чтобы заработать, они поедут, куда угодно, и сделают все, что угодно. Не могу поверить, что эти засранцы сбили тебя с ног. Кто именно ударил тебя по голове? Я должен пойти и надрать ему задницу. — Он собирается встать, но я хватаю его за рубашку.
— Гаррет, не надо. Только сделаешь хуже.
Он вздыхает и опускает взгляд на мое колено.
— Чем тебе помочь? Принести что-нибудь, еще бинтов? Я могу сбегать в аптеку.
— Кровь уже не идет. Врач дал мне запасные бинты. Они в верхнем ящике. — Гаррет уходит к комоду. — Захватишь, пожалуйста, спортивные штаны? Наверное, не стоит пока надевать узкие джинсы.
Он возвращается и садится рядом со мной на кровать, затем осторожно перебинтовывает мое больное колено.
Я улыбаюсь, наблюдая, как он закрепляет края.
— Ты же знаешь, я и сама бы смогла.
Он поднимает на меня полный раздражения взгляд.
— Давай ты просто позволишь мне о тебе позаботиться?
Я тянусь, чтобы поцеловать его.
— Прости. Хорошо.
Он натягивает на меня спортивные штаны, стараясь не потревожить колено. Я и сама в силах одеться, но Гаррет хочет помочь, и я позволяю ему. Обо мне никто и никогда не заботился так, как он.
Кто-то стучится в дверь, и Гаррет идет открывать.
— Привет, Джэс. Ты видела, что творится снаружи?
— Да, они приехали час назад. — Заходит Жасмин, куратор моего общежития. — Привет, Джейд. Я слышала, что ты упала во время пробежки на прошлой неделе. Ничего не сломала?
— Нет, только получила несколько синяков.
— У нее швы на колене. И сотрясение мозга, — отвечает Гаррет. — А из-за тех мудаков снаружи, ей стало еще хуже.
— Я навела справки и узнала, что они имеют право здесь находиться, — говорит Жасмин. — Им запрещено только заходить в общежитие.
— Какое право? Откуда? — возмущается Гаррет. — Это же частный колледж. Частная собственность.
— Я просто передаю тебе слова декана. На улице ты находишься в общественном месте, и тебя можно фотографировать.
— И преследовать? И причинять физический вред? Это законно?
— Я правда не знаю. Тебе лучше посоветоваться с адвокатом.
— Хорошо. Спасибо, Джэс.
— Надеюсь, ты скоро поправишься, Джейд.
— Спасибо. Тебя не затруднит принести мои костыли? Они остались на улице.
— Конечно, сейчас. — Она уходит.
Гаррет, который уже успокоился было, снова начинает заводиться.
— Не могу поверить, что им сойдет с рук все это дерьмо! Позвоню отцу и попрошу, чтобы он выяснил это у адвокатов. — Но его отец не берет трубку, и тогда Гаррет отправляет ему сообщение.
Принеся мои костыли, Жасмин говорит, что фотографы еще там. Мы смотрим в окно — половина, похоже, ушла. Наверное, те, кто успел наделать приемлемых фотографий.
— Может, мне просто к ним выйти? — говорит Гаррет. — Они сделают свои фотографии и отстанут от нас.
— Попробуй, но я не думаю, что это поможет. Скорее всего, теперь они будут ходить за тобой по пятам. Через несколько недель начинается шоу, и, похоже, ты в нем звезда.
До конца вечера мы не выходим наружу, а утром видим, что фотографов нет. Гаррет отводит меня к врачу, и тот накладывает на мое колено, в том месте, которое ночью открылось, новые швы.
Гаррет так волнуется за меня. Он хочет делать за меня все. Клянусь, если бы я разрешила, он бы носил меня на занятия на руках. Он даже настаивал, чтобы я вообще никуда не ходила, но я отказалась, потому что и так уже день пропустила. Не люблю отставать.
— Уверена, что не хочешь, чтобы я проводил тебя? — спрашивает он, когда мы возвращаемся в мою комнату.
— Да. Все будет нормально. Тем более, что тебе тоже нужно идти на занятия.
— Как ты собираешься нести все свои вещи?
— Как обычно — в рюкзаке. А теперь перестань переживать за меня и иди на занятия.
Он вздыхает.
— Меня реально раздражает твое нежелание принимать мою помощь.
— Ты уже очень-очень много для меня сделал, но я должна научиться передвигаться самостоятельно. А теперь поцелуй меня на прощание, вдруг я умру по дороге в класс.
— Джейд!
— Господи, я пошутила, расслабься.
Он целует меня.
— Позвони мне из класса, чтобы я знал, что ты добралась.
— Ты уж слишком переживаешь, но конечно, я тебе позвоню.
— Спасибо. — Он качает головой, глядя, как я ковыляю на костылях.
— Гаррет, пока, — говорю я, намекая, чтобы он уходил, а когда он наконец подчиняется, медленно иду через кампус.