Даже если бы я не уезжала в субботу, я все равно не стала бы его отталкивать. Мне слишком нравится все, что он проделывает со мной. Более того, мне хочется, чтобы он будил меня так каждый день.
***
Позже тем же утром мы идем завтракать, затем собираем вещи и отправляемся в отель на Таймс-сквер. Улицы уже забиты людьми, пришедшими посмотреть, как опускается шар. Сегодня холодно, ветрено и падает небольшой снежок. Все на улице в теплой одежде, шапках и перчатках. Как по мне, простоять вот так весь день и вечер — не самый веселый способ встретить Новый год.
— Ты готова? — спрашивает Гаррет, поднося магнитную карту к двери нашего номера.
— Готова к чему? Я уже бывала в гостиницах.
Но это не просто гостиничный номер. Гаррет открывает дверь в огромный люкс. Мы заходим в просторное помещение, состоящее из кухни, небольшой столовой и гостиной с длинным диваном и двумя креслами. Напротив дивана — окно во всю стену, выходящее на Таймс-сквер, откуда вечером нам будет прекрасно видно опускание шара. Сбоку находится спальня с выделенной зоной отдыха у окна, а рядом с ней — самая большая ванная комната, которую я когда-либо видела. Ванна там размером с джакузи. Душевая кабинка могла бы вместить человек пять.
— Гаррет, это место огромное.
— Зацени-ка. — Он щелкает выключателем на стене, и зеркало в ванной превращается в телевизор. Он берет пульт и бросает его мне. — Попробуй сама.
Я направляю пульт на зеркало и начинаю переключать каналы.
— С ума сойти! Ну серьезно. Неужели кому-то действительно нужен телевизор в ванной?
— Это каприз, а не потребность. — Выключив телевизор, он берет меня за руку и уводит обратно в гостиную. — Я заказал на вечер еды для тебя. — Он указывает на корзину закусок на кухне. — Можно было придумать что-то поинтереснее, но у меня не было времени.
— Замечательно. Спасибо тебе.
— И… — Он достает бутылку из серебряного ведерка со льдом. — Безалкогольное шампанское для тоста в полночь.
— По-моему, это настоящее шампанское.
Он читает надпись на бутылке.
— Я же сказал им: никакого алкоголя. Что за хрень? Сейчас позвоню администратору и попрошу заменить.
— Все в порядке. На самом деле я бы не отказалась попробовать. Сегодня канун Нового года. Шампанское не помешает.
— Но, Джейд, ты же не пьешь.
— Я долго размышляла над этим и больше не беспокоюсь. В смысле, моя мама была зависима только от тех таблеток, которые ей давал врач. Таблетки сделали ее наркоманкой. Это не генетическое. Ее родители тоже не страдали алкоголизмом.
— Знаю, но все равно. Ты напилась только один раз, и это закончилось плохо.
— Не сравнивай. На этот раз я буду с тобой, и мы выпьем только по одному бокалу. — Я забираю у него бутылку и ставлю ее в ведерко. Затем тяну его к дивану. — Пускай лучше мой первый опыт употребления алкоголя будет здесь с тобой, чем на вечеринке в колледже. Не то чтобы я планировала напиться. Только бокал шампанского.
— И все-таки я позвоню и попрошу бутылку безалкогольного на случай, если ты передумаешь. — Он достает телефон и звонит администратору.
Когда он заканчивает, я кладу его телефон на стол, затем наклоняюсь и целую его.
— Ты и впрямь хороший парень, знаешь об этом?
— Просто хочу, чтобы ты отлично отпраздновала Новый год.
— Этот Новый год не просто отличный, а потрясающий. А что ты планируешь на День святого Валентина? Хотя, если подумать, давай забьем. Мне никогда не нравился этот праздник.
Он подталкивает меня.
— Мы не забьем на День святого Валентина. Это праздник, и я заставлю тебя отпраздновать их все. Даже День президента. И День посадки деревьев.
Я провожу рукой по его мягкой черной футболке, тесно облегающей мускулистую грудь.
— Как там твоя огнестрельная рана?
Он улыбается.
— Нормально. Теперь всегда спрашивай именно так, а не «Как твоя грудь?». Это звучит круче. Более мужественно.
Я качаю головой.
— Как скажешь. Тебе правда лучше, или ты просто так говоришь?
— Правда. Утром я даже не пил обезболивающее.
— Хорошо. А то я начала беспокоиться из-за твоей онемевшей руки и постоянных болей. — Я забираюсь у нему на колени и обнимаю. Мои действия вызывают движение в его штанах.
— Я же просто обняла тебя, Гаррет. И все.
— Ничего не могу с ним поделать. Он живет своей жизнью.
Я устраиваюсь поудобнее и перевожу взгляд от ярких голубых глаз Гаррета к его сексуально улыбающимся губам.
— Если твоя грудь или пулевое ранение заживает, думаю, мы могли бы переместиться в кровать.
Он улыбается.
— Или просто остаться здесь. А кровать испытать на прочность попозже.
— На диване? Это отвратительно. Тут же люди сидят.
Его брови приподнимаются.
— Как будто здесь этого не делали раньше.
— Фу-у. — Я начинаю сползать с него, но он ловит меня за талию, снова прижимает к себе и целует. Потом обнимает за шею, и поцелуй становится глубже. Мои сомнения по поводу дивана быстро испаряются.
Спустя несколько минут он останавливается.
— Встань на минутку.
Я спрыгиваю с его коленей. Он поднимается, снимает рубашку и раскладывает ее на диване, чтобы не испачкать его. Мне самой уже наплевать, но его попытка быть аккуратным такая милая. Он стягивает с меня свитер и расстегивает лифчик, а я тем временем вожусь с его штанами.
Услышав вой сирены на улице, я оглядываюсь.
— Гаррет, мы же прямо возле окна.
— Да. А еще на тридцатом этаже. Никто не увидит.
— Нас могут разглядеть в бинокль с верхних этажей небоскреба. Или с вертолета.
Гаррет смеется.
— Ты слишком переживаешь из-за этой фигни. Постоянно боишься, что кто-то увидит или застукает нас. — Он снимает с меня джинсы.
— Потому что я не хочу, чтобы люди смотрели или ... — Я замолкаю, почувствовав, как его рука делает что-то невообразимо приятное у меня между ног.
— Мне определенно нужно лучше стараться, чтобы отвлечь тебя. — Он смотрит на меня и улыбается. — Так что ты там говорила?
— Не помню, — отвечаю я, притягивая его к себе и целуя.
Через несколько минут он медленно садится, а я снова обхватываю его бедра ногами и пробую эту новую позу.
Когда мы заканчиваем, он улыбается мне.
— Ну как тебе? В этот раз лучше?
— Не так утомительно, если ты спрашиваешь об этом. — Я слезаю с него, и мы одеваемся.
Он тянет меня обратно на колени.
— Хорошо. Потому что сегодня я не планирую никуда идти, и если ты будешь за, то до полуночи мы могли бы повторить это несколько раз.
— Еще несколько раз? Не думала, что ты можешь так часто.
Я шучу, но он воспринимает шутку всерьез и фыркает.
— И что это должно означать?
Я пожимаю плечами и, стараясь не рассмеяться, поправляю свитер.
— Я думала, парни могут только один-два раза в день. А мы уже дважды занимались этим сегодня.
— Мне девятнадцать, а не сорок. Я могу гораздо чаще.
— О. Прошу прощения. Я не знаю, как все это работает.
Он закатывает глаза, но улыбается.
— До того как ты оскорбила мое мужское достоинство, я собирался сказать, что буду очень скучать по тебе всю неделю.
— Это всего лишь одна неделя.
— Да, но мне не на что отвлечься, чтобы не думать о тебе. Ни школы. Ни плавания. Ничего.
— У тебя есть физиотерапия. — Я робко улыбаюсь.
— Она уже кончилась. Теперь надо просто выполнять упражнения, которым меня обучили, и через пару недель показаться врачу.
— Как ты смог так быстро поправиться? Что за инъекцию тебе сделал врач? Чем бы оно ни было, это действительно помогло.
Гаррет поправляет подушку на диване, хотя в этом нет необходимости.
— Не знаю. Я не интересовался.
Я забираю у него подушку.
— Что с тобой происходит? Ты всегда странно ведешь себя, когда я спрашиваю об этом враче. А теперь темнишь об инъекции.