Прабабушка увидела внука – заплакала, что погубили, прокляли. Сам Юра ни в какие порчи и колдовство не верил. Но понимал, что слоняющуюся у его дома Солнышко запросто может пожалеть, впустить обратно. И это его точно доконает…
Так что он попросил о помощи друга по армии. Сурового и циничного Валентина. Мол, если встретим, пока чемодан пакую, ты меня бей по башке. На плечо тушкой и тащи прочь. Но одного с ней не оставляй…
Валентин плечиками широкими, как у Ильи Муромца, пожал. Потом кивнул. Мол, не боись, тресну и унесу. На съедение не брошу.
Кстати, парням повезло, за два дня, пока собирали вещи и документы, девушка не появилась.
Юра решил рвать связи полностью. Жечь мосты. Менять географию, а не только пароли в социальных сетях…
Уехал на Север. На подработку, от которой раньше отбивался. На год или полтора, уже не помню. Не суть. Забыть Солнышко сразу не смог. Но перестал страдать до перебоев в сердце. Боль притупилась. Стала привычной, немного сгладилась.
После этого этапа, а он неплохо заработал на Севере, вернулся и начал строить жизнь заново. Как сейчас шутит – не с нулей, а с минусов. Продал старую квартиру, перебрался в другой район. Но еще какое-то время ходил такой же выключенный. Поникший. Ничем больше не напоминал своих неугомонных предков. Тех, которые, как мы помним, ухитрялись отметиться на географических картах страны, оставили след в ее истории. Скучный серый парень в хорошем костюме. С тусклым взглядом…
Таким он и столкнулся с Леной. Реально столкнулся. Наехал на нее. Не задавил, но едва… почти. Вышел из машины, помог подняться. Спросил, куда отвезти? Надо ли в больницу? Словил пару оплеух, потер горящую щеку (жертва била не жалея), выслушал нелицеприятное о мажорах на дорогих тачках. Согласился, что все чистая правда. Что он урод. Пообещал компенсировать и подвезти.
Достал кошелек. Лена перехватила за руку. Пальцы у нее были неожиданно сильными. И без маникюра. Юра отвык от таких.
– Компенсировать? Прекрасно. Завтра с девяти утра и как получится. И в воскресенье тоже. Тогда закроем тему.
– Что делать? Зачем?
– Возить. Мне надо в ста местах побывать. И кое-где мужская сила пригодится.
Юра смотрел в лицо взрослой женщины, лет на пятнадцать старше, которая давит его и строит, но не чувствовал себя использованным. Совсем нет.
Скорее, казалось, что его подхватил и тянет поток. И чтобы выплыть – придется поработать руками и ногами. Да и головой.
Лена занималась помощью одиноким старикам. И невольный, вернее на тот момент – подневольный волонтер, отпахавший с ней оба выходных, понял к ночи воскресенья, что чувствует не только ломоту во всем теле, но и тепло в груди.
А Лена, угощая кофе и бутербродом, вдруг сильно толкнула острым локтем в бок.
– На человека стал похож.
– Реально?
– Ага. А то вел себя как чучело замороженное.
Лена изобразила его лицо, мимику, поджала губы. И Юра понял, что хохочет. Получилось похоже, обидно, но классно. Он смеялся и чувствовал – отпускает. Физически, не образно. С каждой минутой дышалось все легче.
И за пару недель, а может, за месяц общения с Леной и ее подопечными, ее друзьями, семьей, помощниками – все пиджаки стали Юре малы в плечах. Разве растут в тридцать лет?
Лена это называла так: крылышки расправил. С ней все было просто, честно. Дал слово – держи. И Юра держал. Приезжал, помогал. Что-то покупал, что-то таскал. Его постоянно подкалывали, не обращая внимания на попытки отгораживаться.
Дети Лены, как обезьянки, перемахивали через любые преграды. А спокойный как удав (а кто еще может выдержать рядом с ураганом столько лет?) муж предлагал помощь, если надо отбиться от банды. Просил подать знак. Тогда он Юру ненадолго у себя в кабинете запрет. Изнутри. Кабинет папы – это святое. Туда никто без стука и разрешения доступа не имел.
Огромная квартира досталась мужу Лены по наследству. Она нуждалась в ремонте. Но, несмотря на перманентный бардак и разгром, была с чисто вымытыми полами и согревающим сердца теплом, который излучала сама хозяйка.
Однажды, сам не понимая, как и зачем, Юра рассказал Лене про Солнышко. Сидели рядом на балконе. Муж, дети, родители – все большое семейство подруги уже улеглось. Поэтому говорили тихо. Пили крепкий чай из термоса и шептались.
Лена задавала короткие вопросы. Иногда сквозь зубы коротко ругалась. Снова била локтем в бок. Или похлопывала по плечу.
Потом сказала:
– Юрка. Ты уже починил себя.
И он понял – правда. Наконец получилось.
Через несколько месяцев признался Лене, что старики не совсем его тема. Хотя иногда будет подключаться к волонтерам. Не бросит команду Лены. Она поняла. Она всегда понимала его лучше остальных. Лучше, чем родители и друзья. Такое мистическое родство душ.