От боли рябит перед глазами. Стиснув зубы, сам вынимаю из плеча стеклянное горлышко. Кровь брызжет фонтаном. Блядь. Только этого мне не хватало. Новая порция выстрелов заставляет меня поторопиться на выход. Совсем немного осталось. Не выпуская из левой руки кусок бутылки, со всей силы расталкиваю дерущихся.
Наконец-то выход! Охранника нет. Наверное, принимает участие в драке. Но дверь закрыта! Сука, дверь не открывается! Я пытаюсь выбить ее ногами, а она не поддаётся. Достаю из ботинка нож и пробую пробить им замок. Не помогает. Тогда снова долблю ногами.
Неожиданно, когда я уже замахнулся на новый удар, дверь сама распахивается. На пороге стоит Лиля с ключом в руке.
Глава 21. Хочу тебя
Лиля
По разворачивающемуся на видео хаосу понимаю, что Никита попал в западню. Там и драка, и перестрелка. Выстрелы слышны аж мне в машине. Меня охватывает паника, я то и дело порываюсь выбежать из автомобиля, но останавливаю себя. Это будет глупо, а если со мной что-то случится, то я добавлю Никите проблем.
Звучит новая серия выстрелов, от которой меня прошибает холодным потом. Сердце колотится в районе глотки, я мечусь по заднему сиденью, не зная, куда себя деть. На видео полная неразбериха, словно Никита в какой-то куче. У входа в клуб стоит охранник и нервно курит.
Снова выстрелы.
— Что происходит!? — кричит громкий женский голос. — Опять в вашем гадюшнике какая-то оргия! Я сейчас вызову полицию! Вы надоели! Ночь на дворе, дети спят! Прекратите немедленно!
Я так понимаю, это жительница близлежащего дома. Ее слова имеют эффект. Охранник испуганно бросает сигарету, поворачивается к двери в «Базу», возится с ней несколько секунд, а затем убегает. Просто убегает куда-то по тротуару. Я перевожу взгляд на видео, там все то же самое. Никита пытается пробраться сквозь бешеную толпу. Наконец, ему это удаётся. Но он не может открыть дверь! Она закрыта!
Догадка моментально простреливает меня. Это охранник ее закрыл! И убежал! Господи…
Все, больше я не могу сидеть в машине, сложа руки. Пулей вылетаю из салона и перебегаю дорогу. Ключ торчит в двери. Ну хоть не забрал с собой. Поворачиваю его в замке и открываю Никите дверь.
— Ты в порядке? — спрашиваю первое, что приходит на ум.
— Уезжаем отсюда.
Он захлопывает дверь и хватает меня за руку. В другой он держит окровавленное горлышко от бутылки. Буквально через секунду мы уже сидим на передних сиденьях машины. Никита резко трогается с места и выжимает педаль газа до упора. На весь салон противно пищит датчик о том, что мы не пристегнули ремни. Я пристёгиваюсь, а вот Никита и не думает это делать. Смотрю на него и замечаю, как из плеча хлещет кровь.
— Никита, у тебя кровь! — восклицаю в панике.
— Да, нужно в больницу. Посмотри в интернете круглосуточную клинику.
Я присматриваюсь к рукаву его куртки и понимаю, что он весь насквозь в крови — хоть отжимай. Она скоро будет капать с краев.
— Сними куртку, давай перевяжу тебе руку.
Стаскиваю с себя шарф. Никита медленно сбавляет скорость и тормозит у обочины. Рана очень глубокая, надо срочно зашивать. А пока я крепко перевязываю ее своим шарфом. Он серого цвета, но моментально становится красным. У меня трясутся руки, да и всю меня колотит от страха и нервов. Никита падает затылком на подголовник и закрывает глаза, пытаясь успокоиться. Мы достаточно далеко уехали, вряд ли нас кто-то догонит, так что можно перевести дух.
— Ты узнала его? Это был он? — спрашивает, не открывая глаз.
— Нет.
— Нет — не узнала? Или нет — это был не он?
— Не знаю, — произношу обреченно. — Мне кажется, не он. Но могу ошибаться. Исполнители были в шапках, но щетина на их лицах была светлой. Значит, и волосы у них тоже светлые. Ну, я так думаю. А этот гладко выбрит, но брюнет. Если представить его небритым, то, наверное, щетина будет чёрной. Ну и плюс у него на руках татуировки, а у тех отморозков татуировок на видимых местах не было. Но это ничего не значит. За шесть лет он мог сделать сколько угодно татуировок. А еще у меня остался ключ от этого клуба.
Никита открывает глаза, и я демонстрирую ему металлический ключ от двери.
— Молодец. Хорошо, что не выбросила его там.
— Почему?
— Потому что тогда на нем бы остались твои отпечатки. Я тоже забрал с собой бутылку, которой мне проткнули руку.