- Летта, нельзя все время сидеть дома, так точно не станет легче. Ты пойдешь со мной и папой на елку, и точка.
Виолетта обреченно подняла глаза, которые с трудом напоминали те ярко голубые незабудки, которыми они были всего несколько дней назад: – Ма, я никуда не хочу идти. И никого не хочу видеть. – Поджав поплотнее под себя ноги, девушка натянула на голову одеяло, спрятавшись от всего мира. – Это не предложение и не вопрос. Это не обсуждается. Так что жду тебя в полной готовности в коридоре. На все даю час. Мама уже практически вышла из комнаты, когда послышалось Виолеттино:
- Ма, а Сережа не приходил?
- Нет.
- А не звонил?
- Нет.
- Может…
- Не может, Летта. Не может!
Женщина громко хлопнув дверью удалилась, ей до чертиков надоели эти глупые разговоры ни о ком. Кто он такой этот Сережа, чтобы так, с ее девочкой? Летту словно подменили, и вот уже несколько дней ее дитя, отказывается от еды, воды, и всего внешнего мира. Она не рассказывает что произошло, а только все время твердит о своем Сереженьке. Антонина Антоновна даже подумывала сходить на разборку к этому исчадье ада, но хорошенько все обдумав пришла к выводу, что это крайняя мера. Летта ничего ей не рассказывала, как бы та старательно не выпытывала, но она прекрасно понимала – все дело в Сереже Серовом. Захлопнув за собой дверь, материнское сердце сжалось от собственных жестких интонаций и слов, но поддерживать разговоры об этом мальчике, помогать дочери в самобичевании ей точно не хотелось. После ухода матери Виолетта продолжала камнем лежать в своей теплой кровати, которую ей нисколько не хотелось покидать. Все эти дни она ломала голову, доводя себя до истерик, и сейчас занималась тем же – За что он с ней так?
- Летта!!! – разъяренная мать прокричала ее имя. – Я сказала, собирайся! Значит – собирайся. Я ничего не хочу слышать, и больше не хочу видеть твое тело в бездыханном состоянии. Вперед и с песней. Слышишь?
Собрав в охапку вещи дочери, которые попались под руку, тихая и добрая по своей природе мама, в негодовании бросила этот ворох прямо в лицо Виолетте.
- Две минуты, и ты у дома. Ясно?
Совершенно не похожие на себя родные глаза, метнули молнию. Летта поняла – Спорить бесполезно, избежать семейного похода на елку не удастся.
- Ну, вот. Совсем ведь другое дело. Даже щечки порозовели, – не могла нарадоваться мама увидев во дворе свое чадо. – Идемте.
- Идемте девочки, – папа подхватил под руки своих «девочек» и все семейство направилось в центр деревни любоваться талантами односельчан.
На дорогу ушло минут десять, за которые никто из троицы больше не проронил ни слова. Летта еле перебирала ногами, а родители понимающе подстраивались под ее ритм.
- Ого сколько народа, и где у нас столько набралось?! – папа пришел в восторг, едва на горизонте появились толпы развеселых людей. – Вы тут это, нууу, наблюдайте за всем, а я сейчас.
- Стоять. – Мама одернула торопливого отца. – И куда это мы собрались?
- Господи, Тося, перестань. Я к мужикам, вон они все в сборе.
Папа движением головы, указал на укромный закоулок между домами, где действительно собрались чуть ли не все его ровесники. Мама, заранее, одарила его осуждающим грозным взглядом, но все же отпустила руку.
- Иди уже. Только не забудь, что ты сюда не один пришел. К окончанию празднества, жду.
Одобрительно замахав головой, отец поспешил удалиться в заданном направлении.
- Вот тебе и семейный вечер… – Мама расстроенно вздохнула и прижала к груди дочь. – Что ж, если ему будет без нас хорошо, тогда и мы скучать не станем. Идем ближе к сцене.
Чем ближе к самодельной сцене продвигались мама с дочкой, тем громче слышалась музыка, и тем учащеннее становилось дыхание Летты. Ей на глаза то и дело попадали представители Сережиной гоп-компании, и совершенно на подсознательном уровне она чувствовала, что сам герой ее романа, тоже где-то неподалеку. Интуиция ее не подвела. В первом ряду среди зрителей красовался ее Сереженька с Кобыловой, Огурцовой и Терехиным. Они были разделены на пары, в каждой из который парни, словно намертво привязали к себе девушек своими сильными руками, а те, в свою очередь, намертво повисли у них на шеях. Летта смотрела на этих людей, а глаза транслировали совершенно другую картинку – две гадюки обвивают прекрасные, сильные, но ядовитые деревья.
- Ма, давай лучше назад отойдем. Мне больше нравился вид на все происходящее издалека. Да и не так громко. – Летта одернула мама и выдавила улыбку.
- Летта, не выдумывай. С каких это пор из-за десятков спин лучше видно? – Мама продолжала тащить дочь вперед.
- Ма, но я не хочу стоять на виду у всех.
- А кто хочет? Нужно. На людей посмотрим. Себя покажем. – Мама упорно отказывалась услышать дочь, которая и так последние дни тем только и занималась, что пряталась от всех и вся. – Еще пару шагов и все. Смотри, тетя Катя Матвеева, Люська Огурцова. Вот мы к ним и примкнем.
Еще шаг, второй, третий, иии-и-и-и:
- Вечер добрый, Антонина Антоновна. – Лицом к лицу мама столкнулась с объектом восхищения и страдания ее дочери. – С наступающим. Всех благ вам в Новом году.
- Ну спасибо тебе, Сереженька, – голос матери напоминал курок на взводе, но оружие так и не выстрелило. – И тебе не хворать. Идем, дочка.
Летта, которая спряталась за мамой, готова была провалиться сквозь землю, но легким движением маминой руки, она была вырвана из пропасти:
- Дочка, идем, говорю.
Опустив глаза в грязно-белый пол, почти оглохшая от стука собственного сердца, девушка послушно пошла вслед за мамой.
- Шалава. – Знакомый и родной до боли голос прошипел в ухо, которое не так давно обжигал любовными признаньями.
- Ма, ты иди, а я сейчас. – Где взялись силы на эти слова, Летта не знала, но на то, чтобы объясниться с Сережей, она их найдет. – Хочешь что-то сказать?
Летта впервые за бесконечные дни имела возможность взглянуть в любимые, самые прекрасные на всем белом свете глаза. Сережа был еще красивее и мужественнее, чем до их расставания. Она поняла, что любит его еще сильнее, а ища любовь в его глазах, так же поняла, что ее чувства уже не взаимны. Виолетта натолкнулась на железобетонную стену, сквозь которую она вряд ли сможет достучаться до его сердца. Она все это прочувствовала, а слова любимого, ледяные и презирающие, все подтвердили.
- Все что я хотел, я уже сказал.
Было похоже, что Сереже действительно нечего сказать, но он не уходил, а оставался на месте продолжая всем своим видом вгонять кол в сердце Виолетты.
- А я не все услышала, что мне хотелось. Может, все же поговорим? – Летта изо всех сил старалась чтобы ее слова звучали так же холодно и безразлично, как Сережины.
- Если тебе этого мало, тогда идем, – Сережа жестко дернул ее за руку.
- Сережка, я тебя здесь буду ждать! – Танька Кобылова, которая все время стояла неподалеку, но все же не могла слышать их разговор, весело хохоча не забыла о себе напомнить, и проводить долгим взглядом ничего не сказавшего в ответ Сережу. Виолетта же, послушно потопала вслед за ним, а когда они оказались в беседке на территории детского сада, Сережа нарушил тишину:
- Я тебя слушаю.
- Нет. Это я тебя слушаю.
- Ха-ха-ха, смешно. Ты хотела поговорить – говори. А я уже все сказал.
До безумия равнодушно, до невозможности зло, Сергей всматривался в чистое, звездное небо, прямо над головой у Летты. Звезды сияли ярко, а отражающий лунный свет снег помогал освещать все вокруг, вводя в заблуждение, словно на улице белый день. Благодаря идеальным природным явлениям, Виолетта легко могла рассмотреть каждую злобную морщинку и отвращенную улыбку, искажающую лицо любимого. Глава 13
- Сережа, ты мне можешь объяснить – что случилось, в конце-то-концов?! Тебе в армии мозги вышибли, или пересадку сердца сделали, и чужое уже не способно любить? Может тебя контузило и память отшибло? Объясни, пожалуйста?