И если он понял, что ему надо для того, чтобы душа росла и получала необходимую пищу для развития и яркие впечатления, — он этого достигнет.
Аня любовалась сиянием ботинок капитана. В вечно грязной в это время года Москве такое, без пылинки, «вечное сияние» могло диктоваться только серьезным, глубоким и постоянным чувством любви хозяина ботинок к хорошей, всегда чистой обуви…
— Видите ли, Анна, — излагал Олег Иванович, удобно устроившись в кресле, положив ногу на ногу и покачивая носком сияющего ботинка, — в ходе следствия были опрошены люди, которые постоянно, одной и той же электричкой, в одно и то же время ездили в Москву… Вы меня слушаете?
— Вся внимание! — Аня с трудом отвела зачарованный взгляд от сияющего ботинка и преданно посмотрела капитану в глаза.
— А таких людей, оказывается, довольно много. Во всяком случае, немало… Дело в том, что цыганка жила в таборе под Москвой и люди из этого табора тоже ездили в Москву — вроде как на работу…
— Интересно, какую же?
— Попрошайничать, мошенничать, гадать… И тоже ездили в одно время.
— Завидная пунктуальность.
— Да, особенно для мошенниц… Так вот, это — последняя электричка перед «окном», то есть перерывом. Удобная. Выспаться можно… С другой стороны, последний шанс попасть в Москву. Надо непременно успеть. Если пропустишь ее, в город попадаешь уже довольно поздно…
— Вы-то откуда знаете? Так подробно.
Олег Иванович, увлеченный своим повествованием, пропустил Анин вопрос мимо ушей.
— Так вот, любопытные показания дала одна бабуся.
— А она-то куда ездит? С такой пунктуальностью?
— Тоже на своего рода работу…
— Цветы, что ли, продавать?
— Не угадали… и не угадаете. Сам чуть позже расскажу.
— Хорошо, — покорно вздохнула Светлова, которую уже изрядно выводила из себя занудная последовательность капитана.
— Так вот, старушка говорит, что за девушкой пристально наблюдал парень…
— Из ряда вон выходящее событие: за девушкой наблюдал парень! — хмыкнула Светлова. — Особенно если девушка хороша собой…
— Да, именно это и следует из показаний свидетелей: исключительно хороша собой, — подтвердил капитан Анину догадку.
— Ну вот, видите…
— Так вот, наблюдал парень, — с нажимом повторил капитан, — похожий на скинхеда…
— Надо же, какая старушка… Как ориентируется в современных молодежных течениях.
— Старушка будь здоров! Мало не покажется… Кстати сказать, как на работу, она ездит каждый день на биржу… Божий одуванчик: войдет в зал, за торгами понаблюдает, одну акцию купит, одну продаст… Ни больше, ни меньше. И говорит, ни разу еще в накладе не оставалась. Мне, говорит, на молочко…
— Да уж… — восхитилась Аня. — Если бабушка сумела сориентироваться в стоимости «голубых фишек», скинхеда отличить от рэпера ей уже будет не трудно…
— Именно…
Капитан снисходительно кивнул.
— Так вот, бабушка утверждает, что это был типичный бритоголовый. И взгляд у него такой же был — идейного борца… готового на все для достижения поставленной цели.
— Это что же за взгляд такой… Как это выглядит-то? В натуре, так сказать… Как лично вы это себе представляете?
— Ну такой, очевидно… — Дубовиков изобразил нечто, собрав глаза в кучку.
— Впечатляет… — Аня вздохнула.
— Ну, так бабушка мне объяснила. Поскольку я тоже спросил. То есть у этого пассажира был взгляд человека, зациклившегося на какой-то мысли. Тяжелый…
— Может, юноши, обдумывающего житье?
— Взгляд человека с вязким мышлением. Так сказала свидетельница.
— Ну прямо психолог, а не бабушка.
— Неприятный взгляд, повторяю, тяжелый. Останавливающий на себе внимание.
— Понятно. И наблюдательная бабушка, естественно, свое внимание остановила?
— Остановила.
— Только поэтому? Потому, что тяжелый?
— Да нет… Вот почитайте, что народ волнует…
Капитан протянул Ане газету.
И Светлова принялась прилежно изучать отмеченную карандашом заметку…
«Банду скинхедов, очищающих Москву от людей, которые, по их мнению, позорят любимый город, обезвредили на днях сотрудники уголовного розыска ОВД «Кузьминки». Бритоголовые «санитары» использовали, мягко говоря, радикальные методы — они просто убивали бродяг, бедно одетых граждан, а также представителей негроидной расы.
Поймали юных садистов, что называется, за руку. 21 июня трое парней в очередной раз вышли на охоту и на Есенинском бульваре набросились на 47-летнего гражданина. Мужчина, по их мнению, своим видом портил окружающую среду. Садисты избили его до полусмерти, а также пырнули ножом, повредив печень. Тем не менее бедняга выжил и даже смог назвать приметы преступников. Сыщикам во многом помогло, что за три дня до нападения бандиты купили камуфляжную форму и для солидности постоянно щеголяли в спецодежде. В этом наряде их и задержали спустя сутки.