— Это что, гарнитур для особняка арабского шейха или русского нувориша?
— Ой, не знаю… Это не наша экспозиция. Не думаю! Возможно, просто мебель для какого-нибудь кабинета. Скажем, следователя или патологоанатома. Видишь, какая кушеточка удобная. Села — и так удобно… Умереть и уснуть. Ой, как же я устала…
— От этих каблуков? — поинтересовалась Аня.
— От этих идиотов! — Тина опять тяжко вздохнула. — С утра до вечера одно и то же: дайте пакетик, дайте шарик, дайте ручку…
— Тебе тут не нравится?
— Да нет. В общем, ничего… Хотя «Бытовая техника-99» была лучше. Я там получила тостер и пароварку (цена — всего ничего!), плюс ужин в ресторане с корейцами, хозяевами стенда… А еще лучше была «Пища-99». Особенно закрытие. Не везти же им обратно то, что было на стендах… Справа были латыши, у них была та-акая копченая рыбка… Так они меня просто задарили балыками и этой копчушкой… С пивом — прелесть!
А слева была экспозиция английской фирмы, производящей упаковку… Я еще долго открывала на завтрак (их упаковка!) маленькие баночки с джемом — чудо! особенно мандариновый! — тут, у нас, такой не купишь. Не Лондон. Согласись, Светлова, джемы, которые добираются до наших прилавков, — гадость изрядная?
— Соглашусь, — кивнула Аня.
— На «Фото-99», прошлой весной, я напечатала все пленки, на которые хронически не хватало денег. Очень удобно! Первоклассное выставочное оборудование… Все равно же надо демонстрировать его работу…
— Удобно, не жизнь, а малина. На «Стоматологии-99», получается, зуб можно посверлить?
— Да, а на «Криминалистике-99» провести экспертизу вещдоков…
— Ну а где же то, о чем ты рассказывала по телефону?
— Вот! — Тина подвела Светлову к стенду, где была выставлена мини-лаборатория. — Это здесь. Сейчас я тебя познакомлю с ребятами, которые здесь работают. И, наверное, они смогут тебе помочь. Повторяю: первоклассное выставочное оборудование… Все равно же надо демонстрировать его работу…
Да, связи — это половина успеха. А кадры решают все. Сверстники Светловой были разбросаны по миру: они делали татушки в Германии, наваривали по двадцать долларов в день на выставке «Стоматология-98» и «Пища-99»… И с их помощью можно было, как оказалось, добиться многого.
Собственно все, что Анна узнала, — это то, что подозрительные пятна на банкноте были кровью. Человеческой. И группа этой крови совпадала с кровью жертвы первого преступления. Цыганки, убитой в лесу неподалеку от подмосковной станции.
Ах, капитан, капитан. Ну и доллары у вас, товарищ капитан…
Тростниковая стильная крыша ресторанчика не выдерживала тропического ливня… Смуглая официантка подставила пластиковое ведро, и капли с чпоканьем стукались о его пустое дно… Бом — плюм… плюм — бум… Этот звук показался страшно знакомым — как на старой подмосковной даче с протекающей крышей…
«Вот тебе и заграница…» — Олег Дубовиков явно не получал должного удовольствия от тропических островов… Вот позволил себе эту заграницу в кои-то веки… решил передохнуть… Что в самом деле все ездят, а он… И что же?!
Если бы Аня Светлова видела в этот момент капитана, она бы вполне избавилась от своего комплекса «буржуйки, разъезжающей по заграницам» и уже тем самым виноватой перед «подвижником», самозабвенно заботящимся о сирых и убогих…
«Защитник сирых и убогих» потягивал прохладительные напитки и брезгливо морщился. Темнокожие официантки казались ему неповоротливыми — «наша уже бы раз пять за это время обернулась туда-сюда!» — и некрасивыми… К тому же утром на пляже он наступил на морского ежа… Это было неопасно, но очень противно — вытаскивать колючки было категорически нельзя: их следовало отрезать и ждать, пока то, что осталось, растворится…
Немного, правда, забавляло чернокожее население острова — просто в принципе не умевшее плавать… Жить у океана и не уметь плавать! Купаться — означало для них зайти на мелководье и сесть в воду… Вот и теперь несколько черных курчавых голов таких купальщиков, как поплавки, торчали над водой…
И Олег с усмешкой наблюдал за лупоглазыми физиономиями, торчавшими из воды.
Капитан был, разумеется, патриотом… И не только в том, что касалось работы официанток…