— Я тороплюсь, но не хочу создавать вам проблемы. Такси поймаю, спасибо.
— Да какое такси, Наташ? Идёмте.
Она не пошла следом и это, мягко говоря, выглядело странным. И дело не в том, что я ожидал другого, хотя да. Я был уверен, что согласится на моё предложение. Она же торопится — сама сказала, а я долечу быстрее любого такси — это же очевидно.
— Радмир… Вячеславович, — запнулась, махнула рукой и такая: — а давайте, если вам нетрудно.
Расплылся в широкой улыбке и аж на душе легче стало. Хотя если бы ещё немного поломалась, то я бы с удовольствием посмотрел, но так даже лучше, что согласилась практически сразу.
— Прошу, — открыл дверцу и галантно протянул руку ладонью вверх.
Молча кивнула, но за руку всё-таки схватилась и когда наши ладони соприкоснулись, будто разряд тока случился. Прошибло всего: от кончиков пальцев на руках и до макушки, затем вниз, до пят, и снова к рукам. Она тоже это почувствовала, а потому на мгновение замерла, но уже через секунду поспешно вырвала руку и плюхнулась на сиденье.
Захлопнул дверцу и, обогнув капот, устроился за рулём. Провернул ключ зажигания, запуская мотор.
— До Александровского проспекта довезите, если нетрудно.
— Окей.
Надел чёрные «авиаторы» и устремил взгляд на дорогу, хотя смотреть хотелось совсем в другую сторону — на Наталью. Понравилась. Очень! Просто с первой секунды как увидел. Это как вспышка, как яркий фейерверк. "Бам" и сразу сердце наружу, как у кота Тома в известном детском мультике. А она тоже что-то почувствовала. Не знаю, было ли у неё то самое "Бам", но щёчки реально покраснели, а взгляд таким суетливым стал, расфокусированным даже.
Ехали в полной тишине и это реально напрягало. Включил на магнитоле радио, но всё не то. Диалог нужен, но вот о чём с ней говорить — дупля не дам. Она девочка взрослая, умная, в банке работает. С такими я не привык общаться, да и не люблю это дело в принципе. Обычно молча бабло отстёгиваю, чтобы поменьше этого диалога было, а больше по делу, на кровати. А тут реально захотелось поговорить. Голос её понравился, да и сама она прям в душу запала.
— Наташа, а вам нравится ваша работа? — спросил первое, что в голову пришло.
— Да, — коротко ответила и взгляд в окно устремила, демонстрируя всем видом, что не настроена на диалог.
Надо бы другое спросить, к примеру, что сегодня вечером делает.
— Вот здесь тормозните, — рукой указала на хлебную будку справа.
Сбавил скорость и, включив поворотник, перестроился в правый ряд. Когда машина остановилась, корпусом развернулся к девушке и, приспустив с глаз «авиаторы», стал откровенно пялиться. Наташа засмущалась вся, засуетилась. За уши заправила выбившиеся из причёски непослушные локоны, одёрнула строгую офисную юбку вниз. А я тоже юбку её одёрнул, мысленно, конечно, и по ноге провёл вверх, останавливаясь на внутренней стороне бедра. Даже стало интересно, какого цвета трусики, да и какие они: тонкое кружево или же предпочитает натуральный хлопок. Улыбнулся своим догадкам. Нет, такая натуральная красота только натуральное носить будет. Однозначно хлопок!
– Наташа, а вы любите кофе? — издалека зашёл, рассчитывая, что слово за слово и свидание само собой нарисуется.
— Нет.
— А чай?
— Да.
— Отлично. Какой?
— Зелёный.
— Чистый или с добавками?
— Радмир Вячеславович, — вздохнула и, склонив голову набок, подозрительно сощурилась. — Вы интересуетесь, потому что хотите меня отблагодарить? Ну, презент там или что-то в таком духе? Так не надо. Я просто выполняю свою работу.
— Нет. Я вас пригласить хочу. На чай. Зелёный.
— Лучше бы был презент, — пробубнила Наташа и в спешке отстегнула ремень безопасности. Потянулась открыть дверцу, но в последний момент я за руку её схватил и она обернулась.
— Простите, — виновато произнёс, разжимая тиски.
— Спасибо, что подвезли. Жду вас с недостающей справкой из налоговой.
— А на чай? Ждёте?
— А на чай у меня муж есть. Всего вам доброго! — выдала Наташа и у меня внутри всё оборвалось.
Замужем! Твою мать…
Глава 2
Еле ноги унесла. Он так смотрел на меня, так смотрел! Да я в жизни не помню, чтобы кто-то так глазами раздевал и даже Вова в первый год наших отношений не умел будоражить мои фантазии одними лишь глазами. А у Сташевского это не глаза, а омуты. Самые настоящие. В них только посмотреть, задержаться совсем ненадолго и пропасть можно.
Похлопала себя по щекам. Всё нормально. Я пришла в чувства, а ноги слабые и дрожащие руки? Так от волнения. Лизка же опять заболела, нервы сдают — хочешь не хочешь.