Он схватил меня за запястья и с легкостью завел их за спину, тем самым причинив острую боль. Я ойкнула и зашипела “Отпусти”, но муж не отпустил. Наоборот. Тиски стали сильнее, рывком Вова притянул к себе и устрашающе сказал на ухо: “Успокойся”. Я быстро заморгала и часто задышала. Шею вдруг удавкой сдавило, а из глаз брызнули слёзы.
Наконец-то Вова перестал меня удерживать. Я отступила назад, потерла кожу на запястьях и немного позже осмелилась спросить:
— А если я заведу виртуальный роман?
— Ты? — нагло ухмыльнулся.
— Да. Я. Тебе же можно, мне нельзя? Я сфоткаю свои буфера и не только их, и отправлю другому мужику. А потом буду пускать слюни, рассматривая его прибор на экране телефона.
— Ты? — хохотнул. — Ты сейчас серьезно, Наташа? — согласно кивнула в ответ, а муж еще больше заулыбался.
— Почему ты ржешь надо мной? Думаешь, я никому не нужна?
— Не ври себе, Натали. В зеркало глянь. Ты старая. Да кому ты нужна? Разве только пенсионеру, у которого давно на полшестого. Что ты там рассматривать будешь? Вялую сосиску?
От злости я чуть не задохнулась.
Ну, какой гад, а?
Нет, чтобы прощение на коленях вымаливать, он откровенно стебется надо мной!
— Уверен?
— Хочешь проверить? Ну, давай. Я посмотрю! Пусть будет один — один.
Я не могла поверить, что “это” сказал мой муж — человек, которого я любила все эти годы, мужчина, с которым я жила под одной крышей и ела из одной тарелки!
— То есть, ты такой уверенный в себе? Думаешь, на меня смотрят только пенсионеры?
— Да кому ты нужна, кроме меня, Наташа? Разве только какому-то фетишисту. Я же лучшее, что может быть в твоей жизни.
От злости я стиснула пальцы в кулаки.
“Лучшее, что может быть в твоей жизни”…
Это же какая блестящая корона на голове у мужа! Получается, он мне одолжение делает, когда выполняет супружеский долг, ведь на меня, кроме пенсионеров с вялой сосиской, никто не посмотрит?
Глава 15
Решила начать новую жизнь с понедельника! Записалась в автошколу и в салон красоты — сменить прическу. В итоге сделала новую стрижку и перекрасила волосы в черный цвет. В зеркале себя не узнала, но получилось здорово. По крайней мере, на работе меня со всех сторон засыпали комплиментами.
С Вовой я не разговаривала. Демонстративно молчала, даже когда он имел наглость о чём-то меня спрашивать. В таком ритме дотянула до следующих выходных, а потом всё-таки не выдержала и во всём призналась лучшей подруге. Таня сразу сказала, что такие темы по телефону не обсуждают. Поэтому мы вместе с Лизой вечер пятницы провели у тёти Тани. Точнее Лиза играла с Катей — младшенькой дочкой Татьяны, с которой они были погодками, а мы с Танюхой жарили на кухне чебуреки, не без «сто грамм», естественно.
— Знаешь, что самое обидное во всей этой истории? — спросила я, наполняя опустевшие рюмки.
— Что ты любишь этого козла? — ухмыльнулась подруга.
— Нет. Самое обидное, что Вова не раскаивается. Он ни разу не попросил прощения. Считает, что виртуально — это не измена!
— Пфф… Многоразовый кондом твой муж! — Танюха назвала Вову и более громкими словечками, но сейчас я ничего не имела против этого, хотя раньше никогда не позволяла отпускать оскорбления в его сторону.
Мы ещё немного выпили. Закончили жарить чебуреки, накормили ими детей, а затем продолжили душевный разговор.
— А я, Наташка, будь на твоём месте, перед тем, как разойтись, поставила бы этого козла на место! Чтобы увидел собственными глазами, что он потерял. “Лучшее, что может быть в твоей жизни”, — процитировала слова Вовы и тут же скривилась, будто только что облизала лимон. — Это ты — лучшее, что может быть в жизни этого идиота! И он должен это понять.
— Мне кажется, до Вовы ничего не дойдёт, даже когда я уйду. Подумает, с жиру бешусь.
— Ха! Не дойдёт до него. Еще как дойдёт! За тобой такой мужчина бегает, а ты не знаешь, как утереть нос, пока что еще, мужу.
— Да какой мужчина? Мальчик, — улыбнулась, вспомнив Сташевского.
— Ещё лучше! Это когда мы помладше, нам нравятся мужчины постарше. А когда уже четвертый десяток разменен, то хочется помоложе. В общем, нашему мужчине всегда должно быть тридцать лет. И когда нам восемнадцать, и когда нам сорок.
— Танька, ну ты тоже… такое придумала.
— Я? Пока ничего не придумала, — подняла вверх палец, сделала вид, что думает, а затем: — сходи на свидание с этим “мальчиком” и сделай так, чтобы обо всём узнал муж. Пусть побесится твой Островский!