Крадясь на цыпочках, вышла из детской и двинулась в ванную, а там посмотрела на себя в зеркало и ужаснулась. С таким разукрашенным лицом только птиц на огороде отпугивать, а не обслуживать в банке клиентов. Черные круги вокруг глаз точно, как у панды, только панда красивая, а я — нет. А еще у меня, кажется, сломанный нос, но вправлять его сама я точно не решусь.
Не сдержалась и заплакала. А потом зажала рот рукой и быстренько открыла в кране воду, чтобы заглушить крик, рвущейся наружу. Мысли зажужжали в голове подобно рою диких пчел. Они больно жалили. Снова и снова.
Снова и снова…
Тяжелее всего принимать решения, от которых зависят жизни других. Но сейчас я была в безвыходной ситуации. Нужно срочно уходить из дома! Я не могу остаться, хотя имею на это законное право. Вова неадекватный, а что, если он еще раз напьется и изобьет меня до смерти? Что будет с Лизкой — об этом даже страшно подумать.
Успокоившись, я вышла из ванной комнаты также тихо, как и зашла. По пути заглянула в нашу с мужем спальню и облегченно вздохнула, увидев на кровати спящего Вову.
Вернулась в детскую и стала собирать в дорожную сумку вещи Лизки, затем добавила немного своих вещей на первое время. Пришлось опять идти в спальню к мужу, чтобы взять документы на квартиру, свидетельства о браке и рождении ребенка. Мне повезло, муж даже не шелохнулся, пока я тут рылась в ящиках письменного стола словно какой-то воришка.
На часах только шесть утра. Разбудила малышку и пока она, сидя на диване, потягивалась и зевала, я быстренько одевала на неё спортивный костюм. Вдруг Лизка распахнула глаза и перепугано уставилась перед собой. Детская ладошка потянулась к моему лицу и замерла напротив опухшей скулы.
— Мамочка, что с тобой? — взволнованно спросила кроха и я вымученно улыбнулась. — Тебя кто-то побил?
— Нет, зайка. Мама упала.
— Когда?
— Ночью. Встала попить водички и упала.
— Было сильно больно? — сочувствующе взяла за руку, а второй рукой погладила меня по голове, прям как я делаю.
— Нет, — качнула головой, глотая застрявший в горле ком.
— Мамочка, надо быть аккуратной. И смотреть под ноги, когда идёшь.
— Конечно, Лизок. Мама теперь только так и будет делать. Собирайся, моя хорошая. Возьми с собой игрушки, планшет.
— А мы куда-то едем?
— Да. Погостим у тети Тани.
— Мы же недавно были у неё.
— Еще побудем. Тебе же нравится играть с Катей?
— Конечно, нравится. С Катей мы подружки, — важно заявила дочка и, спрыгнув с дивана, побежала собирать игрушки. Вдруг Лизка оглянулась через плечо и так посмотрела на меня своими огромными глазищами, что меня проняло до дрожи: — а тебя случайно не папа побил?
— Нет. С чего ты это взяла?
— Я просто подумала, разве так можно упасть?
— Можно, получается, — пожала плечами.
Через полчаса мы с дочкой стояли с Лизкой под дверью Танюхиной квартиры. За стеной послышались шаркающие шаги. Оборот замка, лязг металла и дверь распахнулась. Подруга широко зевнула, прикрываясь рукой, запахнула на талии халат и наконец-то сфокусировала взгляд на нас с Лизкой.
Сначала Таня просто округляла глаза. Немая сцена. За несколько секунд на лице подруги проскочили абсолютно разные эмоции: от испуга до злости, а то и бешенства.
— Здрасьте… — протянула я, опуская взгляд в пол.
— А ну заходите, — Танька отошла в сторону, пропуская нас с Лизкой вглубь квартиры.
Неуверенно шагнула вперед. Сумку поставила на пол в коридоре и опустилась на корточки, чтобы снять с дочки обувь.
— Лиз, помой ручки, — открыла перед малышкой дверь ванной комнаты, пропустила вперед.
И всё это время Таня стояла немного поодаль, опершись плечом о стену. Она ничего не говорила, но я слышала её тяжелое дыхание. И не зря! Когда Лизка вышла из ванной и скрылась за дверью детской комнаты, подруга схватила меня за руку и потащила в кухню. Усадила на стул, а сама продолжила стоять, нависая сверху, ну точно строгий родитель.
Таня пристально разглядывала моё изуродованное лицо, как вдруг её пальцы коснулись подбородка. Я скривилась от боли и тихо ойкнула.
— Тань, можно мы с Лизкой поживем у тебя пару дней, пока я не сниму квартиру?