Рад изменился в лице. Помрачнел. И я поняла, что сморозила глупость. Да и кто тянул за язык? Разве о таком спрашивают прямо в лоб?
— Я коммерсант и ты это знаешь. Не олигарх.
— Прости, я не должна была ни о чём спрашивать.
Мы вернулись в дом и вскоре позавтракали. А потом Радмир уехал и не возвращался до самого вечера. И я понимала, что с появлением в доме меня и Лизы в жизни Сташевского ничего не изменилось. И ему всё так же нужно заниматься своей коммерцией.
А мне было скучно, хоть волком вой. Врач прописал постельный режим, но мне совсем не лежалось. На работе все знали, что у меня больничный, а за Лизу я договорилась с воспитательницей. Поэтому мы с дочкой прогуливали по весьма уважительным причинам.
И пока Радмир был на работе, я шерстила интернет в поисках подходящего жилья. Вариантов было много, на любой вкус и кошелёк, и если бы не моё разукрашенное лицо, то давно бы уже встретилась с риелтором и посмотрела всё вживую.
Глава 22
Через несколько дней позвонил Вова. Я опешила, увидев на экране мобильника имя абонента, но вызов всё-таки приняла.
Затаив дыхание, я прижимала к уху телефон и ждала, что он скажет.
— Привет, — произнёс трезвым голосом и моё сердце замерло на мгновение. — Молчишь? Даже привет не скажешь своему мужу?
— Что ты хочешь от меня, Вова?
— Подруга у тебя стерва. Так и передай ей. Её счастье, что я не воюю с женщинами.
— Это всё?
— Наташа, я извиниться хочу. Я сильно виноват перед тобой. Не знаю, что на меня нашло. Это всё водка, ревность… Ужасное сочетание. Возвращайтесь с Лизой домой. Я вам и слова не скажу. Обещаю. Мы всё забудем. Не было ничего. Я больше никогда тебя пальцем не трону. Мамой клянусь.
Я тяжело вздохнула. В сердце отозвался тупой спазм, а в голове всплыли события из недавнего прошлого.
Гадко стало. Ощутила себя будто тряпкой какой-то, о которую Вова так легко вытирает ноги.
— Я подала на развод.
— Серьёзно? Наташа, ну ты чего? Зачем разводиться? Я перегнул палку, да. Но разводиться? Ты в своём уме?
— Да.
— А Лиза? Ты о дочке подумала?
— Подумала. И не нужно сейчас манипулировать ребёнком.
— А где ты сейчас живёшь? Давай я приеду, и мы обо всём поговорим? Скажи адрес.
— Не нужно никуда приезжать. Я видеть тебя не хочу.
— Наташа, не твори херню. Я понимаю, что ты обижена на меня и имеешь на это полное право, но уходить из дома и ещё разводиться? Это тебя та ведьма в погонах настропалила, да? Свою жизнь разрушила, а теперь пытается разрушить твою!
— Бред. Таня ни при чём. Не впутывай сюда мою подругу!
— Домой возвращайся. Я всё изменю, родная. Обещаю! Вы с дочкой моё всё.
— Нет, Вова. Мы с Лизой не вернёмся. И знаешь? Я хочу сказать тебе главное. Я тебя не люблю. Нет, даже не так. После этого случая я возненавидела тебя, Вова!
Бросила трубку, так и не дождавшись ответа.
А вечером позвонила его мама! И заладила старую пластинку.
В какой-то момент у Инны Анатольевны закончились аргументы и она выдала приказным тоном:
— К мужу вернись, Наташа. У вас же ребёнок!
— Но я не люблю вашего сына.
— И не надо. Сколько семей так живут? Ты о дочке подумай. Как она ваш развод перенесёт?
— К вашему сыну я не вернусь и это решено. Ребёнку нужны счастливые родители. Пусть даже по отдельности, а вместе мы несчастливы.
— Ну, да. ОН же лучше Володи. Богатый. Молодой. Как там его? Радмир Сташевский?
— Значит, вы всё знаете?
— Знаю, Наташа. О твоих гульках с молодым любовником весь город на ушах стоит.
— Да какие гульки, Инна Анатольевна? — крикнула я, но меня уже никто не слушал, потому что на том конце провода прозвучали короткие гудки.
Я отшвырнула в сторону телефон, скатилась по стенке вниз и уселась на пол, подтягивая колени к груди. Из глаз невольно брызнули слёзы. Вот правда! За что она так со мной? Толком не разобралась, а сразу помоями облила. Это же слова Вовы. Ну всё правильно, он её сын и всегда будет ангелом, а невестка — демоном.
"Гульки с молодым любовником…"
Да разве я гуляла? Почему они все так уверены в этом? Ведь свечку никто не держал, но исходя из их обвинений, видимо, я была в какой-то отключке, раз не помню эти самые гульки!
В комнате скрипнула дверь, и я встрепенулась. Прислушалась к шагам за спиной. Потянулась к лицу ладонями и, хлюпая носом, в спешке размазала по щекам солёную влагу.
— А ты чего на полу сидишь, Наташа? — его низкий голос прошёлся по мне словно разрядом тока, и я закусила губу, чтобы не разреветься больше прежнего.