Значит, он по-прежнему считает ее чужой. Что ж, ситуацию может изменить только время. Поживем – увидим. Но пора подниматься, иначе вряд ли еще у нее будет возможность перенести вещи из машины в комнату.
Прежде чем спуститься вниз, Минерва решила взять слово с Джона, что он никуда не уйдет без ее разрешения. Тем самым она хотела показать, что доверяет ему, и в то же время проверить, как далеко может зайти его неприятие. Она уже не раз успела услышать от домработницы, что поведение Джона больше подходит взрослому человеку, чем ребенку. И все же не сомневалась, что перед ней чуткий, особо ранимый ребенок, к которому нужно относиться очень внимательно. И чье доверие завоевать будет не так-то просто.
– Я пойду распаковывать свои вещи, а ты дай мне, пожалуйста, слово, что предупредишь меня, если соберешься куда-то пойти.
Посмотрев на нее снизу вверх, Джон буркнул:
– Не хочу, не буду.
Минерва примирительно улыбнулась и пошла к своей машине. Когда пару минут спустя она поднималась наверх с вещами, то увидела, что он поджидает ее на лестнице.
– Вам помочь?
Глядя на его серьезное лицо, Минерва гадала, решил ли он как-то наладить отношения (раз уж отделаться от ее присутствия не представляется возможным), или хочет воспользоваться случаем и присмотреться к ней поближе. Как бы то ни было, отталкивать его не стоило.
– Конечно.
Пожалуй, даже самая маленькая коробка с книгами будет ему не под силу, прикинула Минерва, – а вот настольная лампа подойдет в самый раз. Оставив вещи в комнате, она вместе с Джоном снова спустилась к машине. Вручив ему настольную лампу, она стала доставать коробки с книгами. И тут Джон неожиданно спросил:
– А где ты жила до того, как приехала к нам?
– У своего отца.
– А где была твоя мама? – задал очередной вопрос Джон.
– Она умерла много лет назад.
Джон только кивнул головой, давая понять, что вполне удовлетворен ее ответом.
Минерва решила воспользоваться ситуацией, чтобы выяснить у Джона, как он относится к своей матери.
– А ты? Ты скучаешь по маме?
– Нет, – твердо ответил мальчик. Резко повернувшись, он понес свою поклажу наверх. Минерва последовала за ним следом. Но только она поднялась наверх, как Джон уже кубарем скатился вниз. Когда же она спустилась, то обнаружила, что малыш сидит на заднем сиденье автомобиля и держит на руках плюшевого медвежонка, ее детскую игрушку.
– Это твой медведь? – спросил он таким тоном, словно это она была на много лет его младше.
– Да, его зовут Тревис, – ответила Минерва, внимательно наблюдая за мальчиком. – Мне подарила его моя бабушка.
– Он такой старый, – хмыкнул Джон.
– Да, мне был годик, когда мне его подарили.
Джон озадаченно нахмурил брови.
– Ты ведь уже взрослая! И что, до сих пор играешь в игрушки?
– А я не играю с ним, я с ним разговариваю.
Мальчик еще сильнее сдвинул брови – уже с явным недоверием.
– Разговариваешь?
– Я рассказываю ему о своих делах, а он меня выслушивает и помогает принять правильное решение.
Джон в первый раз хитро улыбнулся и снисходительно сказал:
– Но он этого не умеет делать. У него мозги плюшевые.
Минерва смутилась: все-таки нельзя забывать, что перед ней ребенок, который воспринимает ее слова буквально.
– Ну, понимаешь, медвежонок, конечно, не отвечает мне; он не подсказывает, что я должна сделать. Просто лучше говорить хоть с кем-то, чем с пустотой.
Джон пару минут переваривал ее ответ, а потом вздохнул и кивнул.
– Это верно. Человек выглядит глупо, когда разговаривает сам с собой. – И, довольный своей сообразительностью, Джон гордо понес медведя в дом.
Когда они снова вместе спустились к машине, то увидели, что Джад уже приехал домой. Он только что припарковался рядом с машиной Минервы. Увидев его, Джон улыбнулся во весь рот.
– Папа! – закричал он и бросился к отцу со всех ног.
Джад явно тоже был рад видеть сына. Никаких сомнений не оставалось: этот мужчина очень любит своих детей. Он подбросил Джона в воздух, поймал, поставил на ноги и деловым тоном спросил:
– Ну, как тебе нравится новая няня?
– Представляешь, а она разговаривает с плюшевым медведем, – доложил Джон.
«Очевидно, мои объяснения он пропустил мимо ушей», – подумала Минерва, заливаясь краской смущения. Джад Грэм не тот человек, который будет с пониманием относиться к чужим причудам.
Так и есть. Мужчина мгновенно напрягся и осторожно, вкрадчивым голосом спросил:
– И что, медведь ей отвечает?
Джон нахмурился, размышляя над вопросом, и, в точности копируя мимику отца, сказал:
– Нет, конечно же, нет. Он ведь игрушечный.
Джад вздохнул с видимым облегчением.
– Тогда все нормально. А вот если он начнет ей отвечать, тогда нам имеет смысл заволноваться.
Минерва тоже вздохнула. Опасный момент миновал, но он ясно показал, насколько щепетилен Джад в вопросе о том, кому можно доверить детей. К счастью, он перевел все в шутку, вот и Джон улыбается ему в ответ.
– А еще я помогал распаковывать вещи, – с гордостью объявил малыш.
– Молодец, а теперь мы будем помогать вдвоем.
Джад опустил мальчика на землю и, подходя к машине, спросил:
– Что мне взять?
– Вот эти чемоданы, – растерянно сказала Минерва, быстро подхватывая коробки, стоящие сверху. То он предстает перед ней в роли деспота, то вдруг такая галантность. Все-таки нельзя оценивать человека только по первому впечатлению.
Минерва взяла коробки и пошла наверх, следом за ней гуськом шли Джон и Джад. Она спиной чувствовала их пристальные взгляды. На последней ступеньке она не выдержала и обернулась. И тут же увидела две пары абсолютно одинаковых глаз; правда, у Джона они светились детской жизнерадостностью, а вот взгляд Джада оставался колючим и холодным, Минерву это расстроило. Если Джад и шутил внизу, то только ради спокойствия сына. Он бы нисколько не пожалел ее самолюбия, доведись им остаться один на один. Наверняка Люси в течение дня неоднократно докладывала ему, как обстоят дела.
Они вошли в ее небольшую комнату, которая сразу стала еще меньше.
Джад уселся на чемоданы и любопытным взглядом обвел комнату, отмечая про себя все изменения, и, конечно, его взор остановился на пресловутом медведе, который лежал тут же на кровати.
– Его зовут Тревис, – пояснил Джон, проследив за взглядом отца.
Минерва почувствовала, что это подходящий момент, когда можно на всякий случай предупредить Джада, что в ней осталось еще много от ребенка, или по крайней мере, что она несколько эксцентричная личность. В чем он уже, наверное, и так не сомневается. Минерва посмотрела на него с тихим вызовом и начала свою программную речь:
– Некоторые люди лучше думают, когда находятся в полной тишине. Я, к сожалению, к ним не отношусь, мне проще, когда я свои проблемы проговариваю. При этом я считаю неблагодарным заставлять людей выслушивать мои мысли. Пустое сотрясение воздуха мне тоже кажется глупым, так что Тревис для своей роли подходит идеально. Он всегда под рукой, никогда не перебивает. Вот так.
Джаду ничего не оставалось, как принять ее объяснение. Тем более такое логичное.
Тут раздался стройный хор голосов тройняшек:
– Папа! – Их головы высунулись из двери спальни. Убедившись, что отец вернулся и, следовательно, их дневной отдых подошел к концу, они кинулись одеваться.
– Я присмотрю за ними, – сказал Джад, поднимаясь. – А вы тут устраивайтесь.
«Что ж, мне дали шанс», – подумала Минерва. Ничего не остается, как им воспользоваться. После этого эпизода с медведем Джад вполне мог приказать собирать вещички.
Минерва снова спустилась вниз за вещами и только сейчас сообразила, что Джад приехал домой раньше времени. Надо надеяться, что это не войдет у него в привычку. Когда она поднималась наверх, то, проходя мимо детской, невольно услышала громкий голос Люси: