-Да уж, обхохочешься, - эхом отозвался Никулин. – И откуда только у третьеразрядных бандитов берутся такие «игрушки»?
-Ну, это уже совсем другая история, - строго повёл бровью Арбуз. – И к нашей компетенции никакого отношения не имеющая. Задача твоей группы – выследить Тепкоева и перехватить газ до того, как он покинет пределы России.
-Простенько и со вкусом, - скривился Антон, но развитию темы помешал вставший с кресла кавказец.
-Нам не придётся бегать по всей Чечне, капитан, - по - русски он говорил чисто, практически без акцента. – Место встречи Тепкоева с эмиссаром Шейха известно. Нам же остаётся только не прозевать момент, когда он передаст эмиссару «VX». А потом, аккуратненько всех повязать.
В голове Антона вспыхнул огонёк тревоги.
-«Нам», в смысле – мне и моей группе? – переспросил он осторожно.
-«Нам», в смысле – нам, с вами, - холодно улыбнувшись, отрезал кавказец. – По решению руководства я прикомандирован к вашему подразделению в качестве советника.
«Читай –«надзирателя», - неприязненно подумал Никулин. Всё встало на свои места. Прояснилась и причина нервозности Арбуза. Денисов терпеть не мог, когда к его спецназовцам приставляли чужих. Он (и надо сказать небезосновательно) считал, что такой «балласт» весьма пагубно сказывается на работоспособности бойцов.
-В таком случае, я хотел бы сразу прояснить, кто кому подчиняется? – Никулин встал со скрипучего стула и, не мигая, уставился на Денисова.
-Безусловно, командиром остаёшься ты, - поспешил успокоить его Арбуз. – У старшего лейтенанта Довгаева – своя задача. Дело в том, что он единственный, кто знает эмиссара Шейха в лицо.
-Понятно, - буркнул Никулин. Если всё заранее решено, спорить и возражать – бесполезно. Спущенные сверху приказы обсуждению не подлежат. – Когда вылет?
-Через четыре часа. Собирай своих орлов и вперёд, на склад, за боекомплектом. И не забудь подобрать амуницию для гостя.
*****
Военный аэродром «Чкаловский»
Москва
Тяжёлый десантно-транспортый «Ил – 76», едва не задевая подступающие вплотную к взлётной полосе верхушки сосен, медленно набирал высоту.
-Гробанёмся когда-нибудь, к едрене-фене, - буркнул штурман, опасливо поглядывая на зелёное море внизу. – Когда, наконец, на траектории взлёта просеку сделают?
Широколицый, с каплями пота на приплюснутом носу, командир экипажа скривился в досадливой ухмылке:
-Хотели, вроде, да «гринписовцы» такой вой подняли…
-Ага, пусть лучше люди гибнут, чем деревья.
-Типун тебе на язык, Иваныч, - оборвал штурмана второй пилот. – Не каркай под руку.
В его памяти ещё не стёрлась катастрофа гружённого под завязку «Ила», зацепившего при взлёте верхушку сосны. Лёгкого касания хватило, чтобы самолёт перевернулся вверх брюхом и упал в километре от ВПП, не оставив экипажу ни малейшего шанса на спасение.
В этот раз, правда, всё обошлось без происшествий. Да и загружен транспортник был весьма умеренно, не в пример своему погибшему собрату. Кроме объёмистых РД и нескольких, вооружённых до зубов, пассажиров в десантном отсеке самолёта было пусто.
Дождавшись, когда самолёт выровняется, Никулин прикрыл глаза. Пока есть возможность, нужно спать. Весь опыт его многолетней службы подсказывал – другой случай вздремнуть представится теперь не скоро.
Сквозь полуопущенные веки он хорошо видел устроившегося напротив Довгаева. Новенький камуфляж сидел на чеченце как влитой. Чувствовалось, что с подобного рода одеждой он хорошо знаком. Как, впрочем, и со стариком – «калашниковым». Ещё на складе Антон обратил внимание, насколько сноровисто «чех» забивал патронами магазин, а потом присоединял его к автомату…
Чёрт подери, где же он его видел?.. Антон откинулся на мелко вибрирующий корпус «Ила». Рядом с ним донимал расспросами Ситковецкого, Жора Колыма.
-Ну что, Петрович, надумал чем на пенсии заниматься будешь?
Прапорщик дослуживал последние месяцы и уже вовсю предвкушал скорый выход «на гражданку».
-Угу, - кивнул он флегматично. – Рыбу ловить.
-И всё? – удивлённо вскинулся Колыма. – Ну ты даёшь, Петрович! Это же скукотища какая! Сидишь, как последний придурок, на поплавок целый день пялишься.
-Зато спокойно. Душа и тело отдыхают.
Жора развёл руками и, словно ища поддержки, посмотрел на спецназовцев. Потом обречённо вздохнул:
-Эх, чуда-человек. Ни романтики в тебе, ни полёта фантазии.
-У меня от твоей романтики изжога, - вяло отмахнулся Ситковецкий. – Нажрался ею, за четверть века, досыта.