Сёта не выдержал:
- Тебе неинтересно, да?
Быстрый взгляд Умики показался растерянным.
- Интересно.
- Честно?
Умика, словно поставленная вопросом в тупик, неловко шевельнула плечом. Уставилась под ноги.
Сёта не спускал с девочки глаз. Почему она такая? Ведь...
Она почти было открылась. Почти доверилась. В тот день Сёта и Умика, оба потеряли всё, что только могли потерять: дом и родителей, учителей и одноклассников, спокойную, понятную прежнюю жизнь. В убежище заботились о детях, оставшихся сиротами - пусть прошло ещё слишком мало времени, и Сёта не привык называть себя сиротой. Взрослые заботились о детях, но порой мальчишке чудилось, что кроме Умики у него нет никого, и не на кого больше положиться.
Но Умика, единственный оставшийся от прошлого человек, теперь его избегала. Стала пугаться, уходить, будто чувствовала себя неуютно в его обществе. Сёта думал порой, что понимает, в чём дело.
Умика считала себя лишней. Считала скучной и назойливой, не способной поддержать разговор и ответить впопад.
Как доказать ей обратное?
Одноклассница молчала.
- Слушай, ты вовсе... - Сёта не знал, что надо говорить. «Ты мне вовсе не помеха. Мне нравится твоё присутствие. Я хочу с тобой разговаривать. Хочу тебя слушать». Всё звучало как-то глупо и неубедительно. Разве она поверит? Она, которая отворачивается и не поднимает глаз? - Ты...
Умика напряглась. Ещё один быстрый, короткий взгляд. До боли короткий. Сомкнутые губы.
- Умика...
Показалось, сейчас одноклассница заткнёт уши. Сёта замолчал. И, не давая ему шанса заговорить вновь, Умика быстро поднялась:
- Нужно идти.
Враньё.
Ноги в чёрных школьных гольфах зашуршали по деревянному полу. Вдаль, вдаль, уходя прочь. Послушные воле хозяйки. Сёта следил за движением ног до самого порога. На сердце было тяжело.
Почему Умика вся направлена внутрь себя? Почему не позволяет себе улыбку? Не разрешит любопытство? Не спросит ни о чём лишний раз, не поинтересуется, только ведёт себя так, будто...
Будто она уже больна.
***
Взобраться на каменную балку оказалось непросто: осколки, ржавое железо, слизь - Сёта повис на одной руке и задрыгал в воздухе второй, ища ухватиться за что поустойчивее.
- Улитка, - ехидно сообщил Рёма.
- Спасибо... за похвалу, - пропыхтел Канда, дотягиваясь до более или менее надёжной на вид арматурины. Подтянулся, навалился животом на балку, помесил ногами воздух и очутился наконец наверху, тяжело дыша и с любопытством оглядываясь.
Сто лет не приходилось смотреть на город с высоты. Тем более с высоты огромной, трёхэтажной, чудом сохранившейся развалины. Смотреть, впрочем, было почти не на что. Расчищенные, не заросшие травой квадраты на месте бывших домов, редкие прохожие далеко внизу, горизонт в дыму и кое-где покосившиеся, покорёженные пяти- и шестиэтажки. Зданий выше шести этажей оставалось единицы. И Сёта был уверен, число это будет всё уменьшаться.
С музыкальным звуком провод неподалёку лопнул. Мальчишки, не сговариваясь, проследили за обрывками.
- На днях ещё один вертолёт упал, - со вздохом сказал Рёма.
- Ага.
- Машины не заводятся, слышал? Даже с полным баком.
Сёта не ответил - кто бы не слышал? Рёма тоже замолчал, сидел, покачивая ногой, барабаня пальцами по губам, по подбородку.
Здесь, на высоте, в тени дома, было почти прохладно. Дул ветер - хорошо. Солнце набирало силу, сезон дождей, когда-то казавшийся бесконечным, теперь вспоминался как облегчение.
- А радио у вас есть? - Рёма снова заговорил.
- Позавчера заглохло.
- У нас вчера.
- Ну и... - особо острить не хотелось, но Сёта всё же сказал: - Хоть мозги промывать теперь не будут.
- Про метеорит ничего не узнаем.
- Я тебе так расскажу. Врезался в Тихий океан, вызвал землетрясение.
- Это я слышал. Новую Зеландию затопило. А вот почему до нас волна не дошла? Даже цунами ни разу не было.
Сёта пожал плечами.
- Врут, небось, - заключил Рёма. - Никакой это не метеорит.
- Вот и радуйся, что радио отключили. Вранья не услышишь.
- Это-то да...
Твёрдый край балки резал бедро. Сёта повернулся, устраиваясь поудобнее. Запачкал слизью ладонь, поморщился и тщательно вытер о шершавую поверхность.
- Как же мне эта липкая гадость надоела, - выдохнул в сердцах.
Рёма прищурился:
- Это бактерии в воздухе. Жрут железо. Потому и дома рушатся.
- Знаю. Слышал уже. Опять метеорит виноват, да?
- Слушай, а ведь... - на подначку щуплый внимания не обратил.
- Чего?
- Спета песенка-то. Прежнего человечества.