Он на миг замешкался с ответом (очко в мою пользу!) и открыто улыбнулся. Не профессиональным голливудским оскалом, заменяющим американцам и «здрасьте», и «пошел на фиг», а шаловливо, по-мальчишески. Даже и не думала, что лорды так умеют.
– Это моя маленькая слабость, жить не могу без шоколада. – Он с видом заговорщика кивнул, мол, садись, и достал из внутреннего кармана обтянутую кожей плоскую коробочку, открыл и протянул мне. – Кофейные зерна в шоколаде. Попробуйте, это вкусно.
В самом деле, вкусно. Хрустит. И это лучше дежурных комплиментов. Как сказал кто-то мудрый, иногда лучше хрустеть, чем говорить!
– Пожалуй, мне нравится. Только не говорите, что любовь к шоколаду – ваш самый страшный недостаток.
Ирвин усмехнулся, закинул в рот сразу несколько конфеток, похрустел ими (выдерживая паузу) и покачал головой.
– Ни в коем случае. У меня вообще нет недостатков, только достоинства!
У меня прямо язык зачесался от бессмертного: «Корову свою не продам никому – такая скотина нужна самому!»
Пришлось цапнуть еще конфет. Похрущу, помолчу, может, корова и отстанет? Спонсорам хамить не положено… А ведь какой чудесный мог бы выйти ремейк! «Аж целого лорда пират продавал, за лорда цены ни один не давал».
И я не дам!
– Не дадите что именно, Роуз?
Упс. Я это вслух, что ли? Интересно, с какого момента? Вроде, про пирата не успела… и что теперь сказать? А, ладно, выкручусь!
– Не дам цены за эту козу, Ирвин.
Вот так, и улыбнуться. Шучу я, шучу. Такой тонкий русский юмор.
– О Роуз, вы разбиваете мне сердце! Даже не прицениться и не поторговаться!
Он закатил глаза, прижал пальцы ко лбу – ну просто воплощенное страдание! А улыбка чуть не до ушей. Да ему это… нравится!
– А осколочек подарите? Всегда мечтала завладеть сердцем миллиардера, говорят, это уникальная редкость. С гравировкой «на память прелестной Роуз от Ирвина…»
– Роберта, – подсказал он. И уставился на меня лукаво-лукаво. Упаду или нет? Не упала, но и от смеха не удержалась.
– Ирвин Роберт Говард? Так вот он какой, настоящий английский юмор.
Ирвин сокрушенно покачал головой.
– Конан – мой герой. И на него я абсолютно не похож. Мне категорически не идет киммерийский стиль! Это величайшая трагедия моей жизни. – Он вздохнул и сделал знак официанту. – Надо за это выпить.
– Надо, – от души согласилась я.
Выпить и прояснить голову. А то всякие игривые мысли образуются сами собой. Так и вижу их совершенство в киммерийском стиле, как на обложке Конана: двуручник за плечами, гавайский загар, кубики пресса и набедренная повязка. И на самом видном месте лейбл «Дольче и Габбана», или там «Лагерфельд», что у нас носят настоящие лорды? Выглядит он в этой повязке…
Я чуть не облизнулась.
Нет, надо, надо выпить и держать ухо востро. Сейчас я еще попредставляю разных завлекательных картин, потом мы, чего доброго, еще посмеемся, а там и до «вместе проснуться и позавтракать» рукой подать! Нет уж, не куплю я эту набедренную повязку. То есть козу. То есть лорда.
Даже не приценюсь!
Пока официант ужасно элегантно наливал в бокал Ирвина нечто светлое и искристое, их совершенство наблюдали за мной с этаким предвкушающим прищуром. Настоящий кот в засаде. Следующего хода ждет. Ну не разочаровывать же его?
– Подумаешь, не идет стиль, – хмыкнула я и демонстративно понюхала очередное кофейно-шоколадное зернышко. – Зато идет шоколад. Никогда не думали наладить производство Конанов? Бельгийский шоколад ручной работы, золотая фольга, мужская серия – Конан с коньяком, женская – Конан с перчиком или клубничкой, акция – каждый десятый Конан ню? Можно собрать коллекцию!
Гад белобрысый, вроде как сосредоточенно пробовавший вино, аж залучился от самодовольства. Хотя я ни слова не сказала о том, чтобы Конанов с него отливать, особенно коллекционных. И даже не подумала. Правда-правда.
– Акция, говорите? О, Роуз, я так и знал, что вы тоже любите киммерийский стиль и… Конана. Прекрасная идея. – И, многозначительно понизив голосов, добавил: – Войдете в долю?
Чтоб его! Ему! Да таким голосом только заверять в вечной любви или делать непристойные предложения, отбою не будет от желающих! Ну кто меня за язык тянул? Так, Ти, соберись!
Я фыркнула:
– Разумеется. Моя идея, ваше воплощение, шоколад пополам.
Его превосходство от души рассмеялся, даже скупую мужскую слезу утер стильной салфеточкой.
– Вы – само совершенство, Роуз! Будь у меня такие директора в совете…
И умолк. Только бюст мой огладил таким взглядом, что непонятно, как блузка не задымилась. Ну правильно, что может быть для директора важнее бюста? Только зад, для пущего удобства заседаний.