Как и платье невесты.
Оно было сшито из ткани, в которой плетение напоминало перекрещивающиеся круги паутинок. И от присборивания и наложения кругов тончайшей вуали одного на другой свадебный наряд Софьи казался в разные стороны разрисованным морозцем стеклом, сквозь которое просвечивало тело.
Надо сказать, что когда Соня его примерила на глазах у мужа (хоть это и дурная примета, но у брака итак нет будущего, резонно подумал жених), то ей показалось платье очень нескромным, словно выставляющим ее в витрину для плотоядного обозрения гостей. Соня просила его не покупать. Но Павел закрыл ей рот поцелуем и пробормотал:
– Скромность украшает девушку, только если нет других украшений.
Компаньон Павла по адвокатской конторе Виктор Старых даже подсуетился, и заказал на свадьбу петь довольно известную группу за свой счет – таков был его подарок жениху с невестой. И парни из «Эрос-репа» старались. Надо сказать, они пели особенно вдохновенно: уж больно сексапильна и одновременно застенчива была невеста. Даже среди звезд экрана такой красавицы не сыскать.
Не смотря на то, что организовано было все наспех, гуляли гости от души. И их ближний круг был не очень тесным – человек сорок, не меньше.
Вот только вместо свадебного генерала царил на ней, разумеется, криминальный авторитет.
С завистью и подозрением смотрел Илларион на кружащуюся пару новобрачных. И на то были свои резоны. Ведь в темноте в спальне его жены охранник кастрировал кого-то, так и не найденного. Все делали вид, что здоровы. Но все же, Пашка-красавчик, с его точки зрения, был бледноват и явно под наркотой на следующий день после этого события. Оно было трагическим не только для кастрата, но и для Авторитета. Кто его будет продолжать уважать после того, как в спальне жены охранники застукали ночью неизвестного, сиганувшего в окно. Одно утешало – повторить свои подвиги это мистер Некто, не сможет. Но чтобы продолжать с Павлом работать, Иллариону, без сомнения, хотелось подтверждения, что член, оставшийся в руках у Наны – не принадлежит его красавцу-адвокату. Поэтому Илларион подозвал Серегу – единственного гея в своей шайке.
– Перед тем, как они уйдут в спальню, пусть гинеколог ее осмотрит: правда ли невеста девственница? Тамара мне даже справку от гинеколога показала, освидетельствовала, дескать, девчонку. Но я хочу, чтобы кто-то другой повторил осмотр сегодня два раза – до и после брачной ночи.
Оба они пристально посмотрели на кружащуюся в вальсе пару с сомнением. Формы фигуры девушки, едва прикрытые полупрозрачной тканью, были таковы, что если Павка не кастрат, то невесту бы давно «поимел». Но уверяет, что берег ее девственность до первой брачной ночи.
Шестерка понимающе кивнул: – Сейчас пошлю за лепилой. Тут же два шага.
Эти шаги он не мог проделать сам. Еще со времен фильма про знаменитого Крестного отца, по которому и получали в девяностых образование наши совковые мафиози, всем было известно, что именно на свадьбах конкуренты имеют обыкновение «устраивать мочилово». Так что от шефа Серега именно на два шага и отошел. А звонить доктору отрядил служанку Тамары, с которой был знаком уже давно. Немолодая, но еще не старая, она должна была бы знать какого-нибудь гинеколога.
Живя в одном из домов, где бывали бандиты, Таня не могла не спать с желающими. Так что она перебила у мясника с медицинским образованием не меньше зародышей, чем папаши несостоявшихся отпрысков взрослых людей. Так что она просто позвонила в свой абортарий.
На свадьбе с невестой по красоте конкурировала только Нана. Ее пышные кудри были увенчаны настоящей изумрудной диадемой. Платье сияло и переливалось всеми оттенками морской волны и почти не закрывало чудовищной величины декольте, в которое время от времени даже выпадали соски.
Она наблюдала за женихом и невестой с лукавым блеском в глазах. И когда Илларион, как посаженный отец невесты, пригласил ее на танец – отдавливать ноги. Нана же садистски подхватила отпущенного на миг невестой жениха. Павел, понимая, что все смотрят на него, улыбнулся счастливо и не удержался, чтобы не заглянуть в декольте жены большого босса. Нана прижалась к красавцу и незаметно, со змеиной улыбкой прошептала: