– Вы ему сами отдали деньги, – прищурившись, спросил Мейсон, – или он их у вас украл?
– Украл. Точнее, выманил. Я передала их ему для приобретения каких-то акций. Он мне наговорил с три короба о друге, попавшем в тяжелое финансовое положение и якобы желающим расстаться с какими-то необыкновенно выгодными ценными бумагами. Наобещал мне золотые горы... Я отдала все, что у меня было. Он отправился за акциями и больше не вернулся. Я никогда не забуду его прощальный поцелуй.
– В полицию сообщали? – поинтересовался Мейсон.
– О деньгах я ничего не говорила, – призналась она. – Я решила, что с ним что-то случилось. Я обратилась в полицию с просьбой разузнать о всех несчастных случаях, обзвонила все больницы и даже морги. Прошло много времени, прежде чем поняла, что он меня просто-напросто надул. Вполне возможно, что я была не первая, обманутая им.
– Что мешает вам сейчас заявить в полицию о его обмане? – спросил адвокат.
– Я не смею.
– Почему нет?
– Я... я не могу вам сказать.
– Почему нет? – снова спросил Мейсон.
– Никогда и никому я об этом не расскажу, – всхлипнула Рода Монтейн. – Из-за этого я когда-то чуть не наложила на себя руки.
– Пистолет в вашей сумочке предназначался для этой цели?
– Нет.
– Вы хотели убить Греггори?
Она отвела глаза в сторону.
– Именно поэтому вас интересовал Корпус Дэликти? – настаивал Мейсон.
Она всхлипнула.
– Послушайте, – сказал Мейсон, положив ей на плечо руку, – у вас неприятности, вы слишком расстроены. Вам необходимо иметь человека, которому вы могли бы во всем довериться. Я сумею вам помочь, уверяю вас. У меня были гораздо более сложные дела. Расскажите мне всю правду и я сумею решить ваши проблемы.
– Я не могу... – снова сказала она. – Я не смею... Это слишком... Нет, не могу.
– Ваш новый муж об этом знает?
– Господи! Нет, конечно! Если бы вы разбирались в ситуации, то не спрашивали бы о таких вещах! У Карла своеобразная семья...
– В каком смысле?
– Вы никогда не слышали о мистере Филиппе Монтейне из Чикаго?
– Нет. И чем он знаменит?
– Это очень богатый человек и своенравный человек, из тех, что возводят свое происхождение до первых переселенцев и тому подобное... Карл – его сын. Я не нравлюсь Монтейну-старшему. Вообще-то, он меня даже не видел, но одна мысль о том, что его сын женился на какой-то медсестре, просто выводит его из себя.
– Муж не знакомил вас со своим отцом? – уточнил Мейсон.
– Нет, – ответила она.
– Тогда почему вы решили, что...
– Я читала его письма к Карлу.
– Знал ли Филипп Монтейн о намерении Карла жениться на вас?
– Мы обвенчались тайно.
– Карл во всем слушается отца?
– Да, – кивнула она. – Если бы вы были знакомы с Карлом, то сразу бы это поняли. Он все еще слаб. Слаб и физическом, и душевно – из-за пристрастия к наркотикам. У него совершенно отсутствует сила воли. Со временем это, конечно, пройдет... Вы ведь знаете, что наркотики делают с людьми... Пока он все еще нервный, неуравновешенный, почти безвольный...
– Вы знаете все его недостатки и все же любите его? – удивился Мейсон.
– Я люблю его больше жизни! – воскликнула молодая женщина. – Я дала себе слово сделать из него человека. Для этого необходимы лишь время и кто-то сильный, чтобы поддержать его. Если бы вы знали, через что я прошла!.. Вы бы, возможно, поняли, как я его люблю и за что. После первого замужества я жила словно в аду. Часто мне хотелось покончить с собой, но в последний момент не хватало характера... Первый брак что-то убил во мне... Мне уже не полюбить так, как я любила Греггори. В моем нынешнем чувстве есть много от материнского. Первая моя любовь была попросту иллюзорной. Я мечтала о человеке, которого могла бы боготворить, на которого могла бы молиться... Вы понимаете, о чем я говорю, мистер Мейсон?
– А ваш новый муж ценит ваше чувство?
– Я надеюсь на это. Он привык во всем подчиняться отцу. Ему с самого детства внушили, что основное в жизни – фамилия и положение в обществе. Он стремится пройти жизнь, подпираемый плечами давно умерших предков. Он считает, что семья – это все. У него это стало своего рода манией.
– Наконец-то вы стали говорить серьезно, – усмехнулся Мейсон. Расскажите обо всем, что у вас на душе, и вам станет значительно легче.
– Нет, – покачала она головой. – Я не могу рассказать _в_с_е_г_о_, каким бы сочувствующим и понимающим человеком вы ни были. В конце концов, я хотела лишь выяснить законность моего замужества. Я в состоянии вынести все, что угодно, если только Карл останется моим мужем. Но если он может спокойно бросить меня по приказу отца, то мне незачем будет жить.
– А если он все-таки из тех людей, которые могут под чьим-то нажимом пойти на подлость и бросить любимую женщину? – спросил Мейсон. – Не расходуете ли вы напрасно на него свои чувства?
– Я это тоже хотела бы выяснить, – призналась Рода. – Видите ли, мистер Мейсон, я и люблю-то его главным образом потому, что он во мне нуждается. Он слабый человек, именно поэтому я его и полюбила. Я видела много мужчин – сильных, уверенных в себе, обладающих притягивающей энергией, которые просто восхищали меня до безумия, если можно так сказать. Но я этого больше не хочу. Возможно, у меня что-то вроде материнского комплекса... Похоже, что мне просто необходимо о ком-то заботиться... Я не знаю... Мне трудно объяснить это даже самой себе... Ведь чувства вообще необъяснимы, не правда ли?