ного доброго отчима, просто не хотел, поэтому обычно старался вести себя прилично, по мере возможности. Ну... за исключением некоторых случаев... В школе он зарабатывал, конечно, как и все мальчишки, которые становились совершенно безбашенными в кругу своей подростковой компании. Но болезни роста никто не отменял. Часто - и это было выше его! - он просто не мог проявить себя слабаком в толпе сверстников. Уважение зарабатывалось непросто. Но в школе пороли, в основном, символически: скорее, получалось больше стыда, чем боли. Это была далеко не суровая отцовская порка... Он сглотнул. - Как ты себе предполагаешь? - Джейми сузил глаза на внука и без того сверкавшие стальным блеском. - Если ты отказываешься понести наказание, значит, наказание за тебя должен понести твой отец, - он утвердительно качнул головой, будто подписывая приговор. - Такова справедливость, парень. А как иначе?.. Он отвечает за тебя и не справился со своими прямыми обязанностями. Не научил, как правильно себя вести. Не научил думать о своих родных. Не научил спокойно, по-мужски, принимать наказание. Глаза Роджера расширились в легком беспокойстве. Джем перестал плакать, изумленно пялясь на деда. Отец с сыном молча переглянулись. Роджер где-то, самым отдаленным уголком невменяемого сознания, уловил, что вроде как должен подыграть тестю, и несколько опрометчиво покачал головой, изображая полное согласие. Хотя ледяной комочек под ложечкой в тревоге слегка сжался, потому что мистер Маккензи вдруг перестал быть уверенным, что в данный момент надо так уж безоговорочно соглашаться... Хотя, наверное, это случилось потому, что Джейми излучал такую нерушимую уверенность, словно какой-нибудь Ангел Справедливого Возмездия, мать его... - Деда... но папа та-а-акой огромный. Кто же сможет наказать его? - мальчик говорил с недоверчивым придыханием, оглядывая мощную фигуру отца. - Ну... видимо, придется мне. Я же тут у вас главный. И отвечаю за все это безобразие, - спокойно сказал Джейми, сжав губы и выжидающе посмотрев на зятя. Роджер вдруг понял, что тесть не шутит. Совсем не шутит... Сердце его жгуче екнуло. Да, похоже, он явно поторопился, так необдуманно соглашаясь с этим беспощадным ублюдком. Несколько секунд они в полной тишине смотрели друг на друга. Джейми насмешливо приподнял брови. И тут Роджер с ужасом осознал, что оказался, дьявол, в совершенно безвыходной ситуации. Он не мог трусливо отказаться сейчас. Только что он тащил своего малолетнего ребенка практически на эшафот, а как дошло дело до того, чтобы самому испробовать то, чему он так упорно хотел подвергнуть сына, так сразу и в кусты, получается... Да... получается. Он сжал зубы и поиграл желваками. Никто никогда в жизни не порол его розгами в качестве наказания... Ну, исключая, что он прошел сквозь строй индейцев вооруженных прутьями и палками. Но это было скорее не наказание, а испытание. Хотя, было чертовски больно, вот что он помнил, но он был в длительном шоке тогда и почти не придавал значения никакой боли. Вон ногу в то время чуть не потерял из-за незаживающей на ней раны и ничего. Все, как ни странно, почти забылось. Только осталось несколько тусклых шрамов на спине и на ягодицах и ступню немного тянет к непогоде. Он не сразу мог осознать идею Джейми, потому что мозг отказывался воспринимать реальность происходящего. Но чувствовал, что эта мудрейшая идея пронизывает все, что происходит сейчас между ними, представителями трех поколений их семьи. И она стара как мир, да. Уметь подчинится старшему по роду и установленному веками порядку во имя... спасения жизни. Да, Джейми был абсолютно прав, он не имел права наказывать ребенка, пока сам не пройдет через это, не попробует границы этой боли на собственной шкуре. Он решительно вздохнул и протянул Джейми один из срезанных прутьев. «Надеюсь, ублюдок, ты знаешь, что делаешь...» - говорил его крайне настороженный взгляд, брошенный в сторону невозмутимого тестя. Притихший Джем завороженно смотрел, как его слегка оторопевший родитель передвинул лавку от стены на середину и, задумчиво расстегнув бриджи, спустил их до колен. Он с трудом справился с пуговицами - пальцы, видимо, перестав ему подчиняться, стали будто замороженные. Что ж, не каждый день тебе вот так, за здорово живешь, достается по заднице. Затем, коротко глянув в сторону сына, он безропотно вытянулся на лавке и, задрав подол рубахи, беспокойно, из-за плеча, поглядывал на непреклонного тестя. На сына Роджер теперь почему-то смотреть избегал, хотя Джем всеми силами старался увидеть лицо отца и понять, что же сейчас происходит и как ему реагировать на все это. Может уже задать стрекача? А Джейми, тем временем, встал лицом к внуку и навис над сжавшимся в ожидании Роджером, пружинисто помахивая гибкой лозиной. - Подойди сюда, малец, и посмотри, как терпят порку настоящие мужчины, если они ее заслужили, - назидательно проговорил Джейми и, без лишних церемоний, как следует втянул зятю поперек ягодиц. Роджера передернуло от затылка до пят, и он задохнулся. Глаза его невольно расширились от неожиданной боли. С силой, похожей на стон, он втянул воздух и приподнялся на локтях. Ого! Свирепый шотландец не шутил, совсем не шутил. Это была настоящая порка. Однако после таких слов тестя ему уже как-то не пристало кричать. Хотя очень-очень хотелось. Хотя бы охнуть. Джем с ужасом наблюдал как на гладких, белеющих в полумраке ягодицах отца, вспыхнула и чуть налилась влагой багровая полоска. - Если ты трусливо подставляешь других парень, кто-то пострадает из-за тебя. И это могут быть самые близкие люди, - размеренно и четко произнес Джейми и высек на теле Роджера новый штришок. Роджер дернулся, мышцы его свились в непроизвольном спазме. Ох! Он сжал ягодицы, но опять промолчал, только слегка крякнул, с трудом выдохнув застрявший в груди воздух. - Ты должен понять в конце-концов, что родные любят тебя настолько, что всегда готовы пострадать за тебя. Еще удар. Акх! Роджер закусил губу и спрятал исказившееся лицо, чтобы не напугать ребенка. На лбу выступил пот. Долго еще этот чертов ублюдок будет высекать нотации на его заднице? - Ты должен думать не только о своих желаниях, но и о том, что чувствуют твои близкие. Еще ожог, от которого пронзило виски, затылок и совсем помутилось в голове. «Боже! - взмолился про себя Роджер. - Хватит уже!» Он чувствовал, что задница его, словно ошпаренная, полыхает огнем. Он понятия не имел, сколько еще этих ужасных ударов Джейми намеревался впилить ему. И страх пополз по его спине. - Деда... - услышал он дрожащий мальчишеский голос. - Не бей больше папу. Я виноват... И я не трус. Пусть он накажет меня. Джейми внимательно посмотрел на внука и, усмехнувшись, закончил свою мысль, впечатывая в зад Роджера последний удар, от которого у того буквально потемнело в глазах. - Пока ты не уразумеешь это, тебе никогда не стать настоящим мужчиной, мальчик мой. - Деда... - шёпотом проговорил паренек. - Я понял. Я постараюсь... не делать так больше. Очень постараюсь. Деда!.. - Что ж. Ладно, тогда... Теперь твоя очередь получить порку. И я надеюсь, ты не посрамишь наш род, парень. Роджер медленно, одурев от острой боли и эмоций, встал, натянул штаны и заправил рубашку. Потом, поразмыслив, слегка поклонился тестю, как положено, поблагодарив за порку. Он ощущал легкое головокружением и растерянность: что это вообще был за... черт? Но, как ни странно, ситуация теперь оказалась под контролем. Он перестал мандражировать, а истерика Джема, видимо, из-за встречного шока, как-то сама собой улеглась. Джейми вручил весьма потрепанный прут Роджеру и ободряюще хлопнул ошалевшего зятя по спине. Джем, подражая отцу, сам стянул штанишки, улегся на лавку и изо всех сил зажмурил глаза. Его заметно потряхивало, но он крепился. Роджер встал над ним и посмотрел на Джейми. Тот ободряюще кивнул. - За то, что ушел без спросу из дома и заставил всех нас волноваться получишь четыре удара. За то, что соврал нам, что пошел гулять только до калитки, потому что Боба у нашей калитки ты никак не мог встретить, еще два. И за то, что устроил... безобразный скандал, как капризная девица, два. Итого восемь. Ты понял? - произнес он несколько глуховатым, но уже довольно-таки твердым голосом. Джем кивнул, не открывая глаз. Тельце его напряглось от страха, и он вцепился в край скамьи. С болью в сердце, Роджер приподнял розгу и основательно хлестанул своего провинившегося отпрыска по молочно белой попке. Джемми отчаянно втянул зубами воздух, но стерпел, не крикнул, видимо, отцовский пример не прошел для него даром. И тут Роджер увидел, что на месте удара осталась кровавая полоска. Как? Неужели он не рассчитал и просек кожу ребенка насквозь? Его, словно током, обожгло тошнотворным страхом. Да вроде он не сильно и размахнулся, насколько вообще был в этом опытен. Да и Джем достаточно спокойно перенес удар. Он с содроганием потрогал кровавый рубец на попке сына. Кровь легко стерлась, и под ней почти ничего не оказалось, только не слишком яркая, слегка воспаленная полоска. Но розга была влажной... от крови! Черт!.. Он провел пальцами по своему пылающему седалищу и с удивлением понял, что это ж ЕГО КРОВЬ! В ужасе расширив глаза, он со свирепым негодованием посмотрел на Джейми. Но тот только усмехнулся и пожал плечами, состроив презрительно-безразличную физиономию. Дескать, а как ты хотел, мужик ты или кто?.. Роджер грозно нахмурился и сварливо поджал губы. Ладно.