й сделал бы честь самому популярному рыночному актеру из провинциальной бродячей труппы, - что какой-нибудь похотливый лягушатник непременно захочет воспользоваться этим моментом? И я его даже, где-то в глубине души, понимаю, если отбросить свою личную заинтересованность. Ни один нормальный мужчина в рассвете сил не смог бы удержаться от непристойных мыслей при виде этого, излишне соблазнительного декольте. Что я тебе и пытался донести! Не находишь ли ты верным такое утверждение, жена моя, что ты задалась целью ославить меня на весь королевский двор, да еще и весь этот чертов рассадник разврата, называемый Парижем, в придачу? О, Боже ты мой, какая тирада! Вроде он никогда не говорил мне, что «Отелло» - его любимая произведение... Я с дурацкой улыбкой на устах, легкомысленно похлопала глазками и, на всякий случай, слегка вжалась в стену попой, почувствовав реально надвигающуюся грозу - на лбу у моего раздухарившегося супруга сошлись угрюмые морщинки. Вряд ли меня можно было осуждать за некоторую панику, если вспомнить предыдущую трепку и многодневную боль в безжалостно выпоротом седалище после. Огромная рыжая фигура некоторое время нервно передвигалась по комнате, напоминая мне растревоженную особь семейства кошачьих. Очень крупных и свирепых кошачьих, между прочим. Потом она резко остановилась, видимо приняв какое-то решение, и, повернувшись лицом ко мне, стала медленно и хладнокровно расстегивать ремень. При этом лицо моего благоверного было довольно мрачным и, конечно, ни в коей мере не обещало славный вечерок в кругу любящей семьи. Ой-ей-ей... Иисус твою ж... В животе как-то нехорошо сжалось, и я почувствовала, что мне стало трудно глотать. Я посмотрела по сторонам, ища пути к отступлению. Где-то, в опустевшей вдруг голове, возникла отчаянная мысль, что на этот раз без основательных потерь со стороны противника ни за что не сдамся, пусть себе не воображает! Я поискала вокруг себя на предмет «чего-нибудь потяжелее». Вон на столе подсвечник стоит, но до него еще успеть добежать надо. Между тем, мой безнадежно посуровевший муж сдернул килт, стащил сапоги и, оставшись в одной рубахе, сел на кровать. Ремень он старательно освободил от всех его мужских причиндалов, типа дирка и споррана, и положил рядом. Хмм... Ну, хорошо, и что дальше, черт шотландский? - Итак... - проговорил он, многообещающе потирая свои весьма привлекательные коленки. - Я жду. Я сделала шаг к подсвечнику. Может ждать хоть до второго пришествия, нечего тут распоряжаться! Тоже мне, начальник нашелся. - Клэр! Да подойди же ты ко мне. Мне нужно с тобой основательно потолковать. Обсудить, так сказать, возникшее недоразумение. Рассеять, опять же, ненужные сомнения. - Кто? Я? Еще один шажок к спасительной железяке. - Мпфмм... А тут разве еще кто-нибудь есть? - он с подчеркнутым интересом поглядел по сторонам, заглянув даже под подушку, подвернувшуюся под руку. - Кроме тебя что-то никого не нахожу... Или ты уже не Клэр? И как-то так нехорошо ухмыльнулся. Ах, дьявол тебя забери! Лучше бы я сейчас была не Клэр, это точно. Хотя, на его месте, я бы не стала так хорохориться. Добавлю-ка я истеричности в голос. - Вот еще! И не подумаю! Или тебе опять память отшибло, рыжий ты ублюдок, как ты клялся и божился на своем... кинжале не трогать меня!.. Лучше даже не начинай. Джейми в раздумье приподнял бровь, потом сощурился и угрожающе, со стальным нажимом, проговорил: - Подойди сюда сейчас же, девица! - И опять излишне энергично похлопал по крепким коленям. От этого жеста ноги окончательно ослабли, и, вдобавок, внутренности мои превратились во что-то кисельно-невесомое. Ощущение дурноты и неуправляемости постепенно овладевало моим телом. Но что ж, так как сдаваться я все-таки не намерена, придется применять тяжелую артиллерию. Ну не существует в природе мужчин, которых при желании нельзя было бы сделать чуточку покладистей. И, решив не искушать судьбу в попытках доказать стене, что она не там стоит, я коварно сменила тактику. Ну, так, чисто по-женски... Право, наши, Евины способности нам для того и дадены, насколько я смыслю в ситуации. - Неужели ты собираешься пороть свою несчастную, беременную жену, которая к тому же тебя безумно любит? - проговорила я сиропным голосом. - Может, лучше пойдем в кроватку, а, Джейми? И я докажу тебе на практике свою непогрешимую преданность. У меня как раз на это только и остались силы. Так, а теперь повторим этот фокус с умилительным хлопаньем ресницами и... взгляд - понежнее! А так же - хоп-хоп! - беззащитную улыбочку... А теперь, особо изысканно извиваясь всеми своими, хвала Господу, сочными прелестями, расслабленно потянемся... И нарочито утомленно зевнем. Ага, ну вот, слишком просто... В мгновение ока лицо Джейми переменилось, глаза засверкали задорными искорками, было видно, что он пытается скрыть невольный смешок. И я немного расслабилась. Заслужила... - Хмм... предложение, конечно, заманчивое, но я бы предпочел сначала разобраться с возникшим инцидентом. Да, что за черт упрямый! - И, вообще-то, жена моя, можешь не надеяться, пороть я тебя как раз не собираюсь. Хотя... - он скорчил чуть разочарованную гримасу, - очень хочется, буквально руки чешутся!.. Итак, красотка, подойдешь ли ты ко мне все-таки, или будем так до вечера препираться? Я?! Препираюсь?! Это новости! Ладно. Посмотрим... Я самонадеятельно приблизилась и остановилась от него в двух шагах. Крайне неосмотрительно с моей стороны... как оказалось. - Ну... чего надо тогда? Ах, черт! Мощная левая рука метнулась, словно гюрза, молниеносно перехватив меня поперек талии, и, не успела я опомниться, как уже лежала животом на правом колене мужа. Его левая нога ловко обвила мои брыкающиеся икры, а правая рука подтянула верх моего туловища на кровать, плотно прижав спину локтем. - Ах, ты! Вероломный ублюдок! - завизжала я, судорожно пытаясь вырваться и ощутила, похолодев, как его сухая горячая ладонь скользит мне по бедру, задирая полотно тонкой сорочки. Правой рукой я действовать не могла, потому что она оказалась зажатой между моим возмущенно виляющим телом и железным боком Джейми. Без вариантов! Зато левой я нещадно колотила его по голым ногам - на что он, кстати, реагировал не больше, чем скала на кузнечика. Почувствовав, что он задрал мне подол до самой талии и, ощутив, как беззащитно открыта всем ветрам моя голая пятая точка, я пыталась прикрыть ее этой, пока еще свободной рукой, извергая проклятья и угрозы. Но Джейми нежно перехватил мою бунтующую руку правой ладонью и бережно подтянул ее к моим лопаткам так, что я оказалась намертво скручена и в полной власти этого самонадеянного рыжего чудовища. - Ах ты, клятвопреступник! - я рычала и пыхтела, безуспешно пытаясь вывернуться. - Мерзавец с раздутым самомнением! Я тебе покажу! Гад, садист! Предатель! Гореть тебе в аду! - я попыталась его укусить, но мой рот был слишком далеко от объекта вожделения. - Джейми учти! Теперь уж я этого тебе никогда не прощу!.. Даже просто не надейся! Но он наклонился к моей голове, крайне растрепанной в пылу неравной борьбы, и совершенно спокойно и даже ласково изрек. - Угомонись, Сассенах. Неужели ты думаешь, что я способен нещадно пороть беременную женщину? Вот такого ты мнения обо мне, да, моя милая женушка? Не волнуйся ты так, доверься мне... Я всегда клялся и сейчас клянусь, что не причиню тебе ни боли, ни вреда, даже если бы ты не была беременной, а тем более теперь, моя вредная своенравная девочка... Говоря это, он мягко поглаживал мой оголенный беспомощный зад своей тяжелой ладонью. И я вдруг почувствовала, как в мое бедро уперлась довольно основательная упругость. Я ошарашенно взглянула на Джейми через плечо, будто его увидела впервые. «Вот так новость? Так это игры такие? Да уж, никогда... совсем никогда, дьявол, не знаешь, чего от него ожидать! И как быстро он всему учится, прямо на лету схватывает!» - впрочем, в моем крайнем потрясении, я не удосужилась задаться вполне закономерным вопросом, а где он, собственно, мог этому научиться. Но вдруг, с крайним облегчением ощутила, как гадкий спазм страха, сковывавший мое тело, куда-то испарился. Я благостно расслабилась, с ходу вовлекаясь в эту немудреную, но очень волнительную игру. Моя ладонь, заведенная за спину, уютно устроилась в его теплой руке. - Пороть я тебя пока не буду, - как бы в раздумье, поглаживая мою спину и бедра, продолжал Джейми, - но, пожалуй, надо тебя поучить уму разуму, чтобы знала, как прекословить мужу и срамить его перед всеми этими придворными павлинами. Так что я намерен тебя наказать, даже не сомневайся. Отшлепаю тебя как следует, Сассенах... Я почувствовала обнаженной кожей движение воздуха, и звонкий шлепок сотряс мою задницу. Ах! Вот так сюрприз! Я аж опешила! Так как он хлестанул меня всего лишь кончиками пальцев, удар получился не тяжелый, но довольно жгучий, отчего я подпрыгнула, завертелась, и моя плененная рука непроизвольно сжала его ладонь... - Ай! - Прости, я немного не расслышал... Ты что-то хочешь мне сказать? Не думаю, что я в этот момент так уж хотела сказать что-то особо приятное для его ушей, поскольку я чувствовала себя довольно унизительно, в положении арабской загогулины, получающей трепку по своей голой беззащитной попе, устремленной в потолок. Но я собрала все свое самообладание - а так же остатки здравого смысла - и полузадушено пробурчала: - Что? Что ты хочешь от меня услышать? - О! Ну наконец-то слышу какую-то покорность в голосе мада