т мою теорию. Я ведь говорил тебе держаться подальше от Джейлис Дункан? Но некоторые, слишком убежденные в своей абсолютной непогрешимости, совершенно не хотят слушать своих мужей!.. Видимо, вспомнив весь ужас того эпизода, он подполз повыше ко мне и прижал к себе, от всего сердца сожалея. Потом долго целовал мой лоб. Все еще пребывая в радужных волнах от его спонтанных неосмотрительных ласк, я с сожалением вздохнула, признавая правомерность упреков. Благостность разливалась в моей душе, и спорить как-то ни о чем не хотелось. Тем более, в таких теплых, утешающих объятьях, которые обволакивали мою душу на манер плюшевого пледа. Он нежно отвел волосы с моего лица: - А третий раз когда, девочка? - Ну... помнишь, после того дурацкого нападения Грэя, ты наказывал своих людей за халатность. Я видела это... - Да, помню... Мне пришлось. Кхмм... - он нахмурился, скривившись, будто у него заболел зуб. - Не самые доблестные воспоминания... да. - Это был твой долг... командира, Джейми, - тихо проговорила я. Я почувствовала, как он сокрушенно вздохнул и покачал головой, нехотя соглашаясь. «Часто, слишком уж много такого, досадного, нам приходится делать, чтобы спасти ситуацию», - подумала я, имея ввиду его долг, как лидера, а мой - как медика. - Ну что ж, вернемся к нашему вопросу, - деловито изрекла я, отрывая его от тягостных мыслей и надеясь поскорее закончить с не слишком приятной для меня обязанностью, раз уж откосить не удается. - И, давай, зубы мне не заговаривай, Джеймс Фрейзер. Инструкции, пожалуйста. - Сдается мне, Сассенах, ты очень жаждешь меня выпороть. Хмыкнув, я сощурилась. Не сдамся, даже не надейся. - Ну, знаешь, когда я бегала сегодня по лесу в поисках маленького негодяя, мне так хотелось спустить с него шкуру. Жаль, что вам он попался раньше, чем мне. А то бы из него точно клочки полетели!.. Но раз ты говоришь, что во всем виноват ты, теперь я знаю, кто за все это поплатиться. Джейми рассмеялся и с особой нежностью посмотрел на меня. - Хорошо. Ты права, нечего тянуть. Возьми плеть, - он кивнул на крючки возле двери, где он обычно оставлял свою плеть для верховой езды. - Плеть?! - я дрогнула и с заново всколыхнувшимся беспокойством уставилась на него. - Я думала, это будет ремень. - Ну, плеть гораздо серьезнее. Сдается мне, выйдет как раз в полном соответствии с проступком, - спокойно сказал он. - Ну что ж... инструкции. Первое правило реального наказания: должно быть действительно больно, девочка, так, чтобы стало страшно и больше не хотелось. Или не стоит тогда вообще начинать. Это как с твоим пенициллином, помнишь, ты говорила? Если вколешь меньше, чем следует, то тогда не подействует. И лекарство пропадет зря. Я нахмурилась. - Ты сек Роджера плетью? Парень, похоже, даже сесть не смог нормально. - Ну, нет, что ты, это были розги. Но я постарался. Думаю, он был бы сильно разочарован, наш Роджер Мак, если бы это не было «как следует». - И что по твоему разумению попадает в категорию «как следует»? - я аж привстала на кровати. - До крови. А как же еще? Он же мужик. - Что? Господи! - я слегка отшатнулась и даже отгородилась от него ладонью. - Нет-нет-нет. Джейми, прости. Пожалуй, я беру свои слова назад. Бить тебя до крови, я точно не смогу. Он мягко пропустил свои длинные пальцы свозь мои и сжал их, а потом с силой поцеловал костяшки моей плененной руки. - Конечно... я на это и не рассчитываю, моя Сассенах. Иди, бери плеть. Пытливо вглядываясь в его лицо, я медлила в нерешительности. Но он ободряюще кивнул, улыбаясь, и я, послушно соскользнув с кровати, пошла к двери, чувствуя, как острый синий взгляд внимательно смотрит мне в спину. Плеть висела на гвозде. Это была дорогая вещь, сделанная настоящим кожевником-профессионалом, свитая из жесткой сыромятной кожи. Красивое тугое переплетение кожаных полосок плавно переходила от рукояти на гибкую часть, делая ее похожей на упругий, почти живой хвост смертоносной змеи. Джейми как-то подарили ее арендаторы на очередной день рождения, как знак силы и... власти. Я протянула руку и сняла плеть с крюка, ощутив в ладони ее вес и зловещую силу. Это было оружье - и опасное, между прочим. Я медленно подошла к кровати и остановилась, глядя на Джейми сверху вниз. - Ну? Что теперь? Раскосые глаза сощурились - он изучал меня внимательно и строго, будто сам собирался задать мне трепку. - Теперь? Хорошо бы зажечь свечи, милая, - он снисходительно хмыкнул. - Это чтоб ты не промахнулась. Я скептически окинула взглядом его мощный торс, который мягко светился в лунном свете из окна. Промахнуться тут, как бы, было довольно сложно. Но свечи, так свечи. Как скажешь, милый мой, твой праздник... Будто выполняя какой-то таинственный ритуал, я чиркнула Брианниными спичками и торжественно зажгла пару свечей в канделябре. Пламя затрепетало от моего дыхания, когда я тихонько дунула на спички, и мерцающий ласковый свет задрожал в медных волосах моего мужа, расцвечивая его тяжелые пряди в различные оттенки мёда и золота. Он полулежал на кровати, опершись на локоть и вытянув длинные ноги, напоминая громадного тюленя на лежбище - рыжего тюленя - загорелая шкура которого как следует покрытая тонкими выгоревшими волосками на груди и плечах, отсвечивала бархатистым лоском. И этот тюлень загадочно усмехался... - Итак? Что дальше? - Теперь... назначь количество ударов. Я посмотрела на него в великих сомнениях. - Я... я не знаю... сколько это может быть. «Надеюсь, что не слишком много», - подумала я с содроганием. - Скажи ты. - Ну, думаю по шкале Йена, все это тянет на «слишком ужасно». Да. Поэтому пятнадцать. - Пятнадцать?!! - Ты сможешь, Сассенах? - с беспокойством спросил он, увидев, что мое лицо испуганно вытянулось. Сделав над собой усилие, я оскалилась в подобии улыбки и кивнула: - Я сделаю это для тебя, мое сердце. - Хорошо, - он тяжело повернулся на живот, выставляя вверх упругие полушария ягодиц, сияющие в контрасте со спиной молочно-белой кожей. - Теперь, девушка, дело не хитрое. Размахивайся посильнее и бей крепче. Только, будь добра, постарайся не сильно уклоняться от заданной цели. Я бы не хотел, чтобы моя шкура с ног до головы выглядела так, будто меня шальной медведь подрал. Он уперся лбом в подушку, вцепившись в нее, как утопающий, в свой спасительный плот. - Ладно, - я глубоко вздохнула, собираясь с силами. Передо мной покорно распростерлось его грациозное тело, точеное и гибкое в своей пленительной наготе. Длинные узкие бедра, крепкий округлый зад, с четкими мышечными впадинами по бокам, рельефная спина, широченные сильные плечи. Тело мужчины, который ни секунды не сидел без дела. Рубил, строгал, таскал, строил, забивал, кидал. Достигнув физического совершенства именно благодаря тяжелой работе, а не за счет пустых упражнений, как это делали, озабоченные своим телом, люди в мое время. Быть всегда в отличной форме его заставляла необходимость выживания, а не легкомысленное желание покрасоваться. И это великолепное тело было все испещрено шрамами. Шрамами от ран, которые наносила ему жизнь... Он с этим прекрасно справлялся... до сих пор. Я сжимала рукоять и тихо пыхтела, переминаясь в нерешительности. Так и он стоял надо мной когда-то, не решаясь воткнуть иглу шприца в мой зад, страшась причинить мне даже малую боль. Как он мне сказал тогда: «Ты сильнее меня...» Что ж... Кажется, он ошибался. Я сглотнула и перехватила рукоять поудобнее, хотя она и так сподручно лежала в моей ладони. Недовольный голубой глаз вынырнул из подушки и посмотрел на меня в великом осуждении. - В чем дело, Сассенах? Не слишком-то приятно лежать вот так в ожидании... пока ты соизволишь начать. Будь милосердна, девочка. Я невольно усмехнулась, поскольку чувствовала себя довольно-таки нервно: - Ну, я жду, пока тебе станет достаточно страшно, милый... - Мпффф... можешь начинать, если ты не против. Я бы сейчас не стал рассчитывать на то, что мне может стать еще страшнее. - Прости. Я просто залюбовалась картиной, - глубоко вздохнув, я облизнула губы и закинула хвост плети на его, такую беззащитную сейчас пятую точку, чтобы хотя бы примерно представить себе, как это может выглядеть. Вид мне совсем не понравился. Сердце, нехорошо сжавшись, взбунтовалось. «Да, Иисус, твою ж Рузвельт, Христос! Не могу!..» - Давай же, девочка, - коротко скомандовал он, будто ощутив мои сомнения. - Сделай это. Для меня. Ты сможешь. Закусив губу, я выбросила все посторонние мысли из головы, как это обычно делала перед болезненной операцией, и подняла руку. Потом, завершая неловкий размах, почти нежно влепила ему поперек ягодиц легкий шлепок, который, похоже, не причинил особых неудобств. Он чуть вздрогнул, больше от напряженного ожидания, чем от боли, и поощрительно хмыкнул. - Так. Хорошо. Молодец. Продолжай. Только посильнее, Сассенах. Значительно посильнее. Вспомни, душа моя, ты же всегда хотела этого. Не так ли? Как итог его вдохновляющей речи, следующий удар был более суров. Джейми крякнул и напрягся. - Так нормально? - Да, волне. Хотя... прибавь еще капельку. Я судорожно вздохнула, мысленно зажмурилась и... приложилась почти со всей своей силы. Плеть радостно свистнула и впечатала в его зад звонкий шлепок. След на моих глазах сначала побелел, потом быстро вспух и налился бордовым цветом. - АКХ! О-ОГО! - удивленно простонал он, корчась от боли. - Думаю... - голос его прервался, - Вот так... в самый раз! - Отлично, - сказала я, в отчаянной решимости засовывая куда-то глубоко внутрь сострадание - надо, значит надо! - и включая «злобну