Страна и наш город включились в предвыборную гонку, и так как уровень активности избирателей был, мягко говоря, низким, представители разных партий проявляли прямо-таки дьявольскую изобретательность, чтобы заручиться поддержкой сонных и колеблющихся обывателей. Время вроде бы было выбрано подходящее: народ сделал все заготовки, многие уже закупили овощи и картошку на зиму, садово-огородные работы тоже подошли к своему объективно-достойному завершению. Самый, казалось, сезон для пробуждения политической и гражданской активности.
Но не тут-то было. Речь, конечно, шла не о дедах и бабках, обремененных героическим прошлым, – эти всегда были политически активны и «грамотны» и на всех перекрестках и во всех троллейбусах и трамваях проклинали нынешнюю власть и единым фронтом проголосовали бы за главу компартии Наганова. Лидеры выборных блоков ставили задачей охватить политактивностью и политграмотностью не успевших еще впасть в старческий маразм граждан среднего возраста и отрывающуюся на всю катушку молодежь.
Сборы подписей в поддержку партий, расклейка листовок, социологические опросы, прямая и косвенная агитация, промывание мозгов, осуществляемое масс-медиа, масляно-приторные и напыщенно-лживые обещания лидеров партий и движений по улучшению условий жизни, беззубо-слюнявое сюсюканье и беспринципное очковтирательство – все это было призвано расшевелить социально пассивных граждан, влить в их тусклое существование радужную струю осмысленной надежды, вдохнуть в них оптимизм, граничащий с экстатическим самоотречением, поставленным на место беспросветно-протяжного: «Потерпи-и-и-ите!»
– Привет, Олюша, – бодро улыбнулся мне Кряжимский, когда я переступила порог приемной и успела только поздороваться с Мариной. – Как думаешь, не пройдет Наганов?
Его умные лукавые глаза за стеклами очков задорно заблестели.
– И вы туда же, Сергей Иванович, – с оттенком назидательной укоризны в голосе сказала я. – Слышали, что случилось в штабе «Родины»?
– Без жертв, Оленька, не обходится. А ты как думала, власть есть власть – кровью достается! – торжественно, как Ленин с броневика или Ельцин с танка, провозгласил Кряжимский.
– Вы сегодня, я смотрю, рветесь в бой, – иронично улыбнулась я Кряжимскому, – помолодели лет эдак на десять… С чем, интересно, это связано?
– А ты усталая какая-то, грустная… – Кряжимский обеспокоено посмотрел на меня. – Бери пример с нас, пожилых! И потом, я рад тому, что в освещении выборов мы идем в авангарде.
– А что мы напишем о Петрове? – невесело спросила я.
– Как это – что? Зашлем Колю Зуденко в штаб «Родины», он там все об этом месье Петрове разузнает, статью напишем, что, мол, пал жертвой предвыборной гонки, отстаивал интересы умеренной демократии, жена скорбит, может, и с ней интервью организуем… – с прямо-таки кощунственной беззаботностью выпалил возбужденный Кряжимский.
– Сергей Иванович, если бы я не знала о вашем трезвом образе жизни, то предположила бы, что вы выпили с утра граммов этак двести-триста… – сказала я с прохладным юморком.
– Ты еще скажи, что я напоминаю тебе беспринципного журналиста, гоняющегося за сенсациями, этакого Жоржа Дюруа, – обиженно воскликнул Кряжимский.
– Что-то есть, – хитро прищурила я правый глаз, склонив голову набок как бы для того, чтобы лучше оценить сходство моего зама с персонажем Мопассана. – Извинить вас может только ваша эмоциональная приподнятость… Нет, вы мне напоминаете не Дюруа, а этого, как его… – я сделала вид, что забыла, как звать-величать лидера «Родины» Корниенко Юрия Назаровича, – ах да, Корниенко… Такое ощущение, что, не ровен час, вас, а не его изберут в Думу…
Я рассмеялась. Кряжимский немного смутился. Я посмотрела на хлопотавшую у электрочайника Марину, она едва сдерживала насмешливую улыбку.
– Ну вы, бабоньки, даете, – миролюбиво сказал пристыженный Кряжимский. – А, черт, – он бросил взгляд на часы. – Мариш, включай!
Энергичным жестом он показал на небольшой телевизор «Сони», стоявший на специальной пластмассовой подставке, собственноручно закрепленной им в левом верхнем углу секретарской.
– А что такое? – удивилась я.
– Как что, – с притворным комичным негодованием посмотрел на меня мой зам. – Тебе же завтра интервью у этого Назарыча брать, а не знаешь, он же по телеку выступает…