Юлий Моисеевич в свои шестьдесят два мог дать фору некоторым сорокалетним, но частенько прикидывался этаким дедушкой.
– Я как раз собиралась к вам зайти, – сказала я. – Вы через часик будете на месте?
– Куда же я денусь? Конечно, заходи.
Пока я готовила на кухне завтрак, Алексей тоже отправился в ванную. Когда он вышел, у меня уже было все готово, и мы, быстренько перекусив, отправились в редакцию «Криминального Тарасова».
– Это со мной, – сказала я, показав глазами на Алексея знакомой вахтерше, и мы прошли к лифту.
В кабинете Шварца, обставленном допотопной мебелью, было накурено, и большая хрустальная пепельница, несмотря на то, что до обеда было еще далеко, уже наполовину была заполнена окурками.
Он поднялся нам навстречу, поправил свои жидкие седые волосы и внимательно оглядел Самаркина.
– Это Алексей Самаркин, – представила я своего приятеля.
– познакомьтесь.
Юлий Моисеевич.
– Ну-с, чем могу, так сказать, служить? – Шварц опустился в кресло и сунул в зубы новую сигарету.
– Меня интересует фирма «ЮНК-Ойл», – сказала я, закуривая, когда мы сели рядом на стулья, – дочерняя компания «ЮНК-Консалтинг».
– А-а, директора которой Александра Петровича Петрова убили недавно на своей даче?
– Я не знала, что его убили на даче, – сказала я.
– Ну, у меня свои каналы, – скромно ответил Шварц. – Ну-ка, говори, что ты об этом деле знаешь?
– Знаю, что у него была любовница, некая Дина Дашкевич, но не так давно она, кажется, стала оказывать знаки внимания его шефу.
– Корниенко? – Шварц уставился на меня своими карими глазами, в которых было что-то детское.
Я молча кивнула.
– Очень интересно, – сказал Шварц, затушил сигарету и тут же достал новую, – мне кажется, что про Дашкевич я где-то слышал. Да, да, да, Дина Дашкевич, – он держал незажженную сигарету во рту, – ну, конечно, мы же давали об этом заметку, правда, фамилию ее не упоминали.
Он щелкнул зажигалкой, но не прикурил, а держал ее в руке и вспоминал:
– Пару месяцев назад была небольшая драчка в ресторане «Русь»: молодой человек вступился за свою невесту, к которой пристал какой-то посетитель.
Шварц положил на стол зажигалку, вынул изо рта сигарету и подошел к стеллажам, на которых стояли разноцветные папки. Достал одну из них и положил на стол.
– У меня все по старинке, – произнес он и, открыв папку, начал листать подборку, беззвучно шевеля губами.
Наконец он нашел нужную бумагу и, вынув ее, стал читать заметку вслух:
– Третьего августа тысяча девятьсот девяносто девятого года в ресторане «Русь», защищая свою невесту Дину Аркадьевну Д., господин Петров… – он остановился и поднял на меня глаза, потом продолжил:
– ..господин Петров Валерий Александрович… Похоже, что это сын погибшего помощника, – вставил он, – Петров Валерий Александрович нанес телесные повреждения господину Шадрину… Ну, дальше неинтересно, – остановился Шварц и наконец закурил.
– Вот это номер, – произнесла я, – выходит, невеста сына была любовницей папаши? Вот тебе и примерный семьянин. Это про нее сказала Ольга Юрьевна, что эта женщина обладает такой властью над мужчинами… Да, она именно так и сказала: во множественном числе. Значит, она знала и про мужа.
– Ты что, и с Петровой уже успела пообщаться? – удивился Шварц.
– Да, но она тоже не терялась, а крутила роман с Теодором Георгиевичем.
– Это она сама тебе сказала?
– Нет, просто я увидела у нее на мизинчике колечко, которое принадлежало раньше жене Теодора Георгиевича. Только он мог ей его подарить. А это значит, что они – любовники и, вполне возможно, Супрун имеет непосредственное отношение к смерти Петрова. Супруну была на руку смерть Петрова, в результате этого он занял место Петрова в бизнесе и, может быть, претендовал на его место на супружеском ложе.
– Иногда я жалею, что ты не работаешь у меня в штате, – с улыбкой посмотрел на меня Шварц. – Так ты говоришь, тебя интересует «ЮНК-Ойл»? Что-то конкретное?
– Меня интересует продажа нефтепродуктов за границу.
– Эк куда тебя занесло, – лицо Шварца помрачнело. – Это очень серьезно, девочка. Ты даже сама себе не представляешь, насколько это серьезно.
– Ладно, Юлий Моисеевич, не томите, вы же знаете, я упрямая, как сто ослов. Все равно не испугаете.
Он кинул короткий взгляд на Самаркина.
– Это свой человек, Юлий Моисеевич, – успокоила я его.
– Ну хорошо, только…
– ..вы мне ничего не говорили, – закончила я за него.
– Не в этом дело, – он снова встал и снял с полки другую папку, – мне известна вся схема продажи нефтепродуктов, но нет ни одного документа, подтверждающего это. Я бы и сам давно вывел их на чистую воду, но… – он со вздохом опустился в свое кресло, – без документов не могу ничего опубликовать.