Полина привычно обошла свою группу и отнесла листочки с выполненными заданиями на преподавательский стол.
– Полина, не уходи.– Марина остановила старосту.– Мне надо с тобой поговорить.
Полина разложила на столе открытый журнал и стала терпеливо ждать, пока Марина Исааковна отвечала на вопросы, обступивших ее парней.
– Я видела рядом с тобой незнакомого парня. Кто это? – спросила Марина.
Когда Полина училась на первом курсе, Марина училась на четвертом. Они даже дружили, какое-то время. Но потом Марина, по окончании университета, осталась работать на кафедре сопромата, и дружба сама собой затихла.
– Это новенький. Он перевелся к нам из Питерской Техноложки. Зовут Стас Рыков. Вот – я его записала в журнал.– Полина показала на сделанную запись.
– Какой-то неприятный на вид, этот Рыков. Тебе не кажется?
– Согласна. Наглый и скользкий. Пришел и уселся как хозяин.
– Странно. Как это его зачислили без потери курса и в середине учебного года? Я о таком никогда не слышала.– Марина потерла виски.– Слушай, у тебя случайно нет таблетки от головной боли? Я этого типа видела рядом с Эйсманном. Он ему что-то тихо сказал, Адам Моисеевич зашатался и полетел со ступенек. Это так странно выглядело. Потом этот Рыков так посмотрел на меня… У меня сразу началась головная боль. Захожу в аудиторию и первое, что вижу, он сидит рядом с тобой. Неприятно как-то стало. Ладно,… проехали. А я тебе вот что сказать хотела. Все знают, что мы с тобой подруги. Так что, курсовую у тебя будет принимать сам зав кафедрой. Прости. У дружбы тоже есть оборотная сторона.
– Не парься. Это классно, что не ты. Я хоть переживать не буду. А зав кафедрой у вас отличный мужик. Я ему в прошлый раз курсовую сдавала. Он и не придирался вовсе. Поставил пять и пожелал успехов в дальнейшем.
– Ну и отлично. Я рада, что так. – Марина взяла из рук Полины таблетку "Аскофена"– Спасибо. Пойду выпью. Зайди в деканат. Там уже расписание экзаменов распечатали.
– Спасибо, Марина Исааковна. До свидания. – Полина отправилась в деканат.
Поболтав с полчаса со Светланой, секретарем декана, Полина узнала все подробности: и про падение Эйсманна, и про перевод Рыкова, и про особенности сессии. Светлана тоже удивлялась, как это Рыкову удалось так легко перевестись к ним на факультет, да еще на такую специальность, где конкурс на одно место пять человек не падает уже столько лет.
– Тут что-то нечисто, – констатировала Светлана.– мне сам декан продиктовал приказ о зачислении. Я хотела его в другую группу перевести, там двадцать четыре человека, а в твоей двадцать шесть, но он особо указал на тебя. Я просто обалдела.
– Я тоже не перестаю удивляться. Представляешь, приперся, уселся на Ванино место, с таким видом…, нагло так. Говорит, как будто и вежливо, но с такой издевочкой. Противно, как-то. – Полина развела руками, не в состоянии объяснить свое ощущение.– Странный тип.
Они еще пообсуждали Рыкова, потом Светлану вызвал декан и Полина ушла.
Спускаясь по ступеням крыльца, она увидела Рыкова, сидящим на скамейке около мусорной урны. Там обычно курили все курильщики университета. Стас не курил. Он внимательно разглядывал выходящих из дверей студентов и преподавателей. Когда Полина поравнялась с ним, Стас встал:
– Долго же ты проторчала в деканате. Я уже устал ждать.
– Зачем? Я тебе ничего не обещала. Не надо было ждать.– Полина прибавила шагу, всем своим видом показывая, что не стремится продолжать знакомство.
– Как это – ничего не обещала? А как же поход в библиотеку? Ты же хотела перевести статью из английского журнала.
– Ничего подобного. В библиотеку я собиралась идти с Ваней. Он обещал мне помочь. Хотя, я могу и сама. Просто я не так хорошо знаю английский, как он.
– Этот Веснин уже забыл о своем обещании. И вообще, ему сейчас не до тебя. Я сам видел, как он встречал у факультета какую-то девчушку. По виду – первокурсницу.– ехидно сообщил Стас.
Полине стало неприятно. Едва сдерживая себя, она проговорила:
– Это прекрасно, что у Вани появилась девушка. Жалко, только, что он мне ничего не сказал. Я думала, что мы с ним друзья. Может быть, он просто не придал этому значения. Завтра все выяснится.
–Ты так спокойно говоришь об этом. А если он ничего тебе объяснять не станет? Тогда, что?
– Ничего. Он может ничего и не говорить. Это его право.