Я винила себя. Снова и снова. Сначала за то, что поддалась нелепому порыву и отправила это дурацкое фото. Потом за то, что растерялась и не нашлась, что написать ему в ответ… Почему он пропал? Почему за две недели- ни слова… А я? Сколько десятков раз я открывала нашу переписку, чтобы настрочить хотя бы односложное «привет», но стоило подушечкам пальцев коснуться клавиатуры, внутри все вставало дыбом, как мокрое белье на морозе.
«Все-таки я некрасивая и нет во мне ничего, а он просто посмеялся надо мной…»-думала я снова и снова, всматриваясь в свое отражение в зеркале. В одежде, в пижаме, спустив пижаму до талии… Да, я впервые в жизни так внимательно и критично рассматривала себя, пыталась найти в себе женщину или ее зачатки, понять, как тому учат в мудрых женских романах, в чем мои сильные стороны, а в чем недостатки, которые следует прятать…
Грудь обычная- не большая и не маленькая. Такая, как у большинства девушек. Ключица острая, бабушка вообще говорит, что я худая. Кожа бледная. Губы слишком большие и пухлые на фоне тонкого носа. Глаза- не знаю… Люди по-разному реагировали на мои глаза. Они от природы были какими-то странными, изменчивыми. В школе меня даже за это ведьмой дразнили, а я очень обижалась. То серо-лазурные с желтоватыми вкраплениями, то иссини-голубые с мерцанием, в зависимости от освещения. Дедушка восхищался моими глазами. Бабушка лишь пожимала плечами. У мамы глаза были карими. Значит, мои от отца. А она все не любила, что во мне было от отца…
-Надо тебе почаще ходить с распущенными волосами, преображаешься,- сказала мне первого сентября Светка в туалете университета в перерыве между парами, оглядывая меня критически,- еще бы мелирование сделать. Хочешь, в салон к матери запишу?
-Нет, спасибо,- поспешила отнекаться я,- не нужно никакого мелирования…
Подруга лишь хмыкнула.
-А зря… У тебя волос какой-то невзрачный. Пепельно-сероватый. Немного светлых прядей у лица тебя бы освежили…
А может она была и права. И были бы у меня эти пряди, сейчас бы я не мучилась в раздумьях и беспокойстве, а была бы уверена в своей привлекательности для Демида. Сто раз мысленно сказала себе, что несмотря на все хлопоты бабушки, не должна я его ждать, а все равно сердце каждый раз замирало, когда слышала, как во двор заезжает машина…
Мое участие в приготовлении Шарлотки ограничилось чисткой яблок. Как только я начала их резать, бабушка выпроводила меня с кухни с ворчанием, что так не режут и что я неумеха, а я была и рада, что не участвую в этом нелепом фарсе, который наверняка закончится разочарованием…
Зашла в свою комнату, взяла томик Ремарка. По вискам стучит, строки размываются… Не могу читать. Сердце не на своем месте. Отложила раздраженно. Вышла в зал к дедушке.
Задним фоном шла какая-то дурацкая юмористическая программа. Дед никогда не смотрел телевизор, но он был включен почти постоянно.
Снова посмотрела на торжественно-нелепый стол - и в глазах защипало от обиды. К горлу от нервного напряжения подступила тошнота. А может это приторный запах выпечки так на меня подействовал…
-Зачем ты это всё ей разрешаешь, деда?- спросила его в сердцах,- это ведь глупо! И даже как-то унизительно!
Дед отложил, наконец, газету, посмотрел на меня удивленно.
-Ты о чем, внуча?
Развела руками растерянно.
-Как о чем? Она такой пир горой для чего решила закатить?! Это же для Демида? Не много ли чести? Мы знаем друг друга без году неделя!
Говорю это- а у самой щеки горят. Стыдно в этот момент перед дедом как-то стало. Особенно когда увидела его реакцию на мои слова…
Он засмеялся и совсем отложил газету.
-Аврора, забавная ты, конечно у нас… Совсем наивная девочка еще…-усмехнулся по-доброму,- Демида твоего, конечно, мы тоже ждем и с радостью за стол посадим, но радушный прием у нас сегодня не только для него. На «Резвом» новый капитан, Роман Туманов. Он сын моего хорошего товарища и сослуживца. Я случайно о нем узнал от твоего Демида, когда он к нам в гости заходил. Удивился, потому что не был в курсе, что Роман перевелся на Балтику, я же теперь не активно слежу за кадровым составом. Просил Демида передать ему, что очень жду в гости по возвращении. А позавчера отец Демида в Бурсе ко мне подошел и сказал, что «Резвый» должен вернуться к сегодняшнему вечеру. Ссылался на то, что Демид ему говорил, что я интересовался о Романе. Ну, я, конечно, их всех и пригласил к нам, иначе некрасиво бы вышло. Там был явный намек. Так что сегодня у нас будет не только твой Демид, но и его отец, и Роман… Для тебя Роман Алексеевич, конечно. Он серьезный парень- тридцать три года, а уже капитан второго ранга. Далеко парень пойдет…