Дина дернула плечом и тут же исчезла, словно сквозь крышу провалилась. Вся сложность ее работы заключалась в том, что она не могла контролировать слова и поступки других людей, а поэтому не всегда успевала правильно настроить свою подопечную. Она знала, кто нужен Дине, и сидящий сейчас рядом с ней парень никак не подходил под это описание. Одно расстраивало — появляющаяся каждое утро бумага из Небесной Канцелярии сильно все осложняла. Ей надо было торопиться. Времени осталось слишком мало, чтобы предначертанное не сбылось.
К концу тайма игра стала вялой. Игроки устало катались по полю, так что Дина теперь смотрела только на табло, где огромные электронные часы отсчитывали последние секунды.
Правое плечо зачесалось. И тут она поняла, что ей все надоело. Что ей все наскучило — и эта игра, и неинтересный Вадим. Она представила, как он, перед тем как выйти, снова будет долго копаться в сумке, что-то доставать, что-то убирать. Она физически ощущала, что внутри у нее как снежный ком ширится уже знакомое раздражение.
Уж не месячные ли грядут? Да вроде нет, рано еще. Почему каждый раз мысль о ком-то вызывает у нее странную реакцию?
Дина поднялась. Вадим не смотрел на нее. Подали сигнал к остановке игры, и только тогда он обернулся.
— Я пошла на улицу, — быстро заговорила Дина и, не давая Вадиму возможности возразить, добавила: — Догоняй!
Она помчалась по ряду, чувствуя спиной, что к ее раздражению добавляется еще и недовольство тех, кому она сейчас мешала. Вот-вот тучи столкнутся и «граахнет гром»[4] со всеми вытекающими последствиями.
На улице падал легкий снег. Она видела его через большие стекла, пока бежала по бесконечному полукругу холла. Печальный снег расстроил ее еще больше, ей надо было хоть с кем-то поговорить.
— Ташка! — кричала она в трубку. — Это вообще мрак какой-то! Ты где? Нам надо срочно встретиться!
Она набрала воздуха, чтобы объяснить причину такой спешки, как вдруг закашлялась и невольно нажала на телефоне отбой.
— Приветики! — Костик махнул рукой с растопыренной пятерней. — А я думал, Вадим тебя не уговорит.
— Что вы тут делаете?
Она честно старалась смотреть мимо Артура Артуровича, но он сам шагнул вперед и протянул ей руку.
— Мы тут стоим всего двадцать минут. — Его губы кривились в усмешке. — Контрольное время не изменилось.
Дина секунду смотрела на него ненавидящим взглядом. От неожиданности в голове не родилось ни одной подходящей фразы, и она отвернулась. Сердце билось в горле, мешая говорить.
— А я как раз к Ташке собралась! Пойдем, ты меня проводишь!
Если бы не Вадим со своим занудством, если бы не Артур Артурович со своими ухмылочками, она бы так не поступила. Но сейчас как будто кто ее под локоть толкал. Она схватила Костика за руку и потащила к метро.
В первое мгновение он еще пытался вернуть себе прежнее состояние статики. Но Дина торопилась, и Костик был вынужден сдаться. Они пробежали засыпанную снегом парковочную площадку, пересекли уснувший перекресток.
— И как ты можешь с ним дружить? — возмущалась Дина. До нее медленно начало доходить, что зря она схватила Костика. Теперь ей придется с ним разговаривать, а о чем — она не представляла.
Улица словно вымерла. Троллейбусные провода затягивало снежной ватой. Транспорта давно не было, и, судя по застывшим проводам, не скоро будет.
— Не, он вообще нормальный, — задумчиво произнес Костик, глядя вдоль дороги. И вдруг предложил: — А пойдем пешком? За час дотопаем.
«Правильно. Будем отрываться. От всех».
Костик с легкостью заполнял мучительную тишину. Он говорил о замечательном писателе Роджере Желязны, что написал роман «Остров мертвых» и «Создания света, создания тьмы…» Воспоминания об Артуре всплыли непроизвольно. Дина подумала, что свою лекцию об американской фантастике Артурыч прочитал два раза — сначала мужу, потом жене. Нет, три. Костик прослушал ее два раза — слишком много подробностей он сейчас выдавал.
Когда в просвете между домами появилась приземистая пятиэтажка, Дина вдруг представила, что первое, о чем заговорит Ташка, будет злополучная роза. Обсуждать все это сейчас, при Костике, было глупо. Артур принес ее Ташке сразу после неудачного похода на Красную площадь, и Дина была готова голову дать на отсечение, что куплена она была для нее, Дины. Но как все это рассказать молодоженам, причем желательно так, чтобы они при этом не поссорились?
— Вспомнила! — резко затормозила Дина — они с Костиком взяли хороший темп, словно сдавали зачет по спортивной ходьбе. — У меня дела. Я пошла.
4
Строчка из стихотворения «Варкалось. Хливкие шорьки…» Л. Кэррол «Алиса в Зазеркалье». Четверостишие звучит так:
«Он стал под дерево и ждет,
И вдруг граахнул гром —
Летит ужасный Бармаглот
И пылкает огнем».