— Привет! Ты Дина, да? Наташина знакомая? А я Миша. Михаил.
У него были карие глаза, тонкое нервное лицо и изящные руки. Когда он склонился, послышался чуть заметный запах одеколона. Горьковатая вербена. Неожиданно и приятно. Последнее время Дина стала внимательно ко всем приглядываться. У всех ее друзей вдруг появился цвет глаз. У Артура мутно-зеленый. У Костика невзрачно-голубой. У Вадима серый. У Миши были темные глаза. Чтобы заглянуть в них, пришлось запрокинуть голову. Он был высок. Плавные уверенные движения. Мягкая улыбка. Худощав.
В душе шевельнулась тревога. Где-то это уже было. Только одежда должна быть другой. Дина снова вспомнила свою руку с тяжелым золотым кольцом. Быстро вскинула глаза. Он смотрел внимательно. Узкий гладко выбритый подбородок. Легкий аромат одеколона. Того самого, из сна.
Михаил как будто бы все понял, улыбнулся.
— Рад познакомиться. — Он протянул руку. — Наташа мне много о вас рассказывала.
— Вы учитесь с ней в медицинском? — Допустить, чтобы очередной знакомец вновь был из злополучного «стали и сплавов», она не могла.
— Я учусь в Литературном институте. На заочном отделении. Приехал на сессию.
— На сессию? — Дина нахмурилась. Декабрь. Вполне возможно, что сейчас идет какая-нибудь сессия. Но почему так рано? И тут ее зацепило другое слово — «приехал».
— Откуда приехали?
— Из Курска. Не были?
Курск? Это где?
— Нет. Только в Питере.
— Это в другой стороне. Курск на юге. Родина Георгия Свиридова.
Дина согласно кивала. Ну, конечно! Курская дуга, Курский вокзал…
— Приезжайте к нам в гости. У нас очень красиво. Особенно сейчас, зимой.
— В гости? — Дина растерялась. — Когда-нибудь. Обязательно.
— У вас ведь скоро каникулы? Вот и приезжайте. Наташа рассказывала, что вы учитесь на педагога. Сдадите экзамены на пятерки, соберетесь и — добро пожаловать. Пятьсот сорок километров. Восемь часов на поезде.
Слова его были осторожны, словно каждое из них тщательно проверялось.
— Откуда вы знаете Наташу?
Михаил не вписывался в сумасшедшую компанию подруги. Вокруг нее вечно крутились ненормальные люди. Михаил же был сверхнормальным, смотрелся среди Ташкиных гостей инопланетянином. И он был очарователен.
— Познакомился с ней в магазине.
В эту секунду Дине очень хотелось увидеть глаза Ташки. Она ходит в магазины? И там, в очереди за капустой, знакомится со студентами Литинститута?
— Она выбирала себе книгу.
— В книжном магазине? — с облегчением уточнила Дина, стирая из своей памяти неправильно представленную картинку.
— Да, это было еще летом. У меня книжка вышла.
От удивления Дина не могла отвести от Михаила глаза. Сон. Запах. Книжка. Этого не может быть.
В ответ он смотрел на нее. Было видно, что его тоже что-то поразило. Может, такой же сон?
Невольно зачесался палец на безымянной руке.
— А на кого учат в Литературном институте?
Она вглядывалась в спокойное правильное лицо собеседника. У него все было округло и мягко — движения, слова, взгляд. Даже то, как он открывал рот, произнося слова.
— Я на поэтическом семинаре.
Дина не сразу заметила, что смотрит в пол, изучает трещины в затоптанном паркете, но при этом продолжает видеть карие глаза, морщинки, когда он усмехается, заветренные губы. Чувство было странное, и поэтому было боязно поднять лицо. Она же совсем не знает этого Михаила из Курска. Еще вчера она не догадывалась о его существовании… И вот так — вдруг? Хотя зачем самой себе врать? Она уже утром все знала. Если не сознанием, так сердцем.
— Ну что, придешь на Новый год? — подлетела к ним Ташка.
— Если Костика прогонишь… — Дина с трудом подняла глаза.
— Что, уже успел? — хихикнула Ташка. — Это у него теперь такой бзик. Собака лучше человека, а я худшая жена, которую только можно представить. — Повернулась к Михаилу. — Тебя не зову, ты у нас человек приезжий. Кстати, вы познакомились? Он пишет тексты песен. В следующий раз попроси его спеть! Это круто!
— Спасибо! Дина прекрасная девушка, — с легким поклоном ответил Михаил.
— А, вы все так говорите, — скорчила недовольную мордочку Ташка и словно за поддержкой посмотрела на Дину.
— Что-то вы быстро. — Она и правда не ожидала, что молодожены так скоро начнут ссориться, и винить в этом надо было, конечно же, Костика.
— А у нас вообще — век скоростных технологий, — с каждым словом настрой у Ташки заметно падал. — Только из еды что-нибудь с собой принеси, — вернулась она к разговору о празднике. — Денег нет совсем, сидим третий день на яблоках.