— Что делаешь? — Ташка спрашивала тяжело, в трубке слышно было ее натужное сопение.
— Ты где?
— Здесь. У тебя что?
— Я завтра уезжаю. Сказала родителям, что с тобой. Ты несколько дней не звони сюда…
— Дина…
Повисла пауза, только Ташка на том конце продолжала сопеть.
— Что с тобой? — мгновенно испугалась Дина.
— Ты можешь не ехать к нему?
Дина застыла, даже дышать перестала.
— У тебя когда поезд?
— Завтра вечером. — Голос сорвался на хрип.
— Отмени.
— Ты с ума сошла!
— Я вернусь завтра, мне надо с тобой поговорить.
— Поговорим в феврале. Я всего на несколько дней.
— Я не могу несколько дней! — заорала вдруг Ташка, и Дине показалось, что она слышит, как капают слезы на мембрану трубки. — Я беременна!
Дина медленно опустила руку. На экранчике телефона жизнерадостно одна секунда сменяла другую. Время шло.
— Я не знаю, что делать, — кричала Ташка. — Костик орет, что ребенок не его и ему на все плевать. Если делать аборт, то в ближайшие дни.
— А сколько уже? — Ни про беременность, ни про аборты Дина ничего не знала. Это был другой мир, другая вселенная, в которой она себя даже не мыслила.
— Скоро два месяца. До восьми недель можно еще сделать мини-аборт без хирургического вмешательства.
Вдруг вспомнилось — Ташка медик, она в этом разбирается, но тогда как же она допустила…
— Мне очень надо тебя увидеть! Я не уверена, что правильно поступаю!
Тишина после этой фразы давила на уши. Дина не знала, что говорить. Все как-то вдруг стало бесполезным и ненужным.
— Хорошо, я поменяю билет на двадцать шестое. Ты когда приедешь?
— Завтра. Я пойду сразу к тебе. Будь дома!
Дина посмотрела на часы. Пружина, соединяющая их с Михаилом, натянулась до предела.
Секунды бежали, хохоча и перепрыгивая друг друга.
— Спасибо! — донеслось из трубки вместе с гудками отбоя.
Катастрофа!
Дина сидела за столом, не зная, за что хвататься, что сделать в первую очередь. Ехать на вокзал за новым билетом? За два дня билетов может и не быть.
Дина осторожно отодвинула рычажок, открывая ноутбук. Помнится, через Курск проезжает много поездов, не обязательно ехать на фирменном.
Компьютер, подстраиваясь под настроение хозяйки, быстро загрузился, выкинул на экран картинку почтовой программы. От него пришло новое письмо. Он ждет. Дина глядела на экран и вдруг поняла, что не помнит, что надо делать, чтобы ответить, где какая клавиша на клавиатуре. Руки стали неподъемными. В голове вертелась и никак не могла сформироваться первая фраза письма.
«Извини, но я не приеду…»
Не то, вдруг он решит, что она сама не хочет приехать. А она хочет.
«У Ташки беда. Я вынуждена задержаться на день…»
А если он потребует подробностей? Она не сможет ничего сказать. Значит, Ташку трогать нельзя. Но как же она ухитрилась так попасть? Костик тоже хорош. Не его ребенок! Наверняка Артур его накручивает, он с самого начала был против Ташки.
Ответа на письмо пришлось ждать долго. Ну, конечно, Михаил готовился, может, в магазин бегал, а тут такая новость. Но он ведь все понял. После всего, что они пережили, сколько прождали, один день ничего не изменит.
Шоковое состояние после Ташкиного звонка еще не совсем прошло — Дина не сразу поняла, что ей написали в ответ. Слова сливались друг с другом, перешептывались, не давая себя разгадать.
«Здравствуй, Дина!
Поступай как знаешь, это твой выбор.
М.»
Он не понял! Он решил, что Дина и не собиралась ехать.
Дина тут же написала длинное письмо, отправила, а вдогонку дослала еще одно.
Полночи просидела около мерцающего экрана. Ответа не было. Его телефон был выключен. В Скайп он не входил.
Утром ей в голову пришло простое и ясное решение — она сейчас поменяет билет, отправит ему новую дату приезда, и все восстановится. Даже если он не будет ее ждать, она приедет в Курск, найдет его дом, и они смогут объясниться.
Через час Дина стояла в очереди в кассу. Единственный поезд, на который она смогла купить билет, приезжал в Курск поздно ночью. В три. Но это ведь не важно — во сколько, главное, она будет там.
С двенадцати дня она села ждать Ташку. Ни вечером, ни ночью подруга не появилась. Утром ее тоже не было. Ее сотовый молчал, откликаясь механическим голосом, что «абонент недоступен». Дома никого не было. Наконец днем прорвалась эсэмэска: «Немного задержалась. Скоро буду».