— Ну как там у тебя? Все в порядке?
Родительская забота начинала надоедать Алисе. Она уже давным-давно выросла. Более того, ей доверено вершить людские судьбы. И только родители могут быть так слепы, что до сих пор видят в ней пятилетнюю девочку. И эти бесконечные прибаутки, и обращение «ребенок» смертельно ей надоели.
— Пап, ну о чем ты спрашиваешь?! Все нормально, — с долей раздражения ответила она.
— Ну-ка дай мне трубку! — послышался на заднем фоне требовательный мамин голос.
— Алиса, что случилось? — мама, перехватив инициативу, тут же пошла в атаку.
— Ну ничего, мам, я же сказала!.. — Алиса скользнула спиной по стенке и, опустившись прямо на пол, в отчаянии сжала голову руками.
— Я чувствую, что-то случилось! — настаивала мама. — Хочешь, я сегодня же возьму билет в Москву?
Но Алиса, конечно, не хотела.
— Мам, ну хватит меня опекать! Мне, слава богу, восемнадцать лет, некоторые в этом возрасте уже свою семью заводят.
— Алиса, девочка, ты же не хочешь сказать… — она запнулась.
И Алиса вдруг поняла, о чем подумала мама. Ей стало смешно.
— Об этом не волнуйся! — заверила она, отсмеявшись, — мы с Дэном и целовались-то только один раз.
Мама с заметным облегчением перевела дух.
— И все-таки ты меня настораживаешь, — сказала она напоследок Алисе. — Ты всегда была мечтательной и очень впечатлительной девочкой, и мне не хотелось бы, чтобы ты попала под дурное влияние.
Попрощавшись с мамой, Алиса поставила трубку на базу и, не став возвращаться в комнату, где работал телевизор и слышались звуки перестрелки между героем и злодеями, осталась в своем углу. Воображение рисовало прекрасные картины безоблачного будущего. Девушка представлялась себе кем-то вроде супергероя. Вот они вместе с Кассиэлем плечом к плечу борются против зла, сверкающими мечами отражая атаки темных орд, и длинные волосы Алисы красиво летят по ветру. Возможно, ее опасно ранят в этой неравной борьбе, и Кассиэль будет плакать над ней, а потом коснется губами ее холодеющих губ… Нет, пусть это лучше будет не Кассиэль, а Миша.
Пораженная этой мыслью, Алиса даже села. Как вообще можно сравнить ангела и… обычного человека? Как можно предпочесть последнего? Но сейчас, сидя на полу в сумраке коридора, она вдруг поняла, что в присутствии Кассиэля всегда испытывала преклонение, восторг и… ничего больше. Ни следа того тепла и радости, что ощущала когда-то в детстве, ни следа того волнения и неясного, но жгуче-приятного чувства, что охватывало ее в присутствии Миши. Но как же так?..
Серия резких нетерпеливых звонков в дверь заставили Алису подскочить. Ну вот, только бабушки здесь не хватало!
Девушка на цыпочках приблизилась к двери и заглянула в глазок, надеясь, что у нее случилась слуховая галлюцинация. Но, разумеется, совершенно напрасно.
— Да, это я. Открывай же, Алиса, я знаю, что ты дома!
Пришлось повернуть замок и открыть дверь.
— Ну, рассказывай, что у тебя стряслось! — велела старушка, ураганным вихрем влетая в квартиру.
Алиса вздохнула. Ну конечно, обеспокоенная после разговора мама позвонила бабушке — и вот нате вам. Вызвать отряд жандармерии или лучших сыщиков Скотленд-Ярда было бы, пожалуй, не так эффективно и уж точно не столь эффектно.
Отвертеться не удалось, и пока бабушка одной рукой ставила на плиту кастрюлю с кипящей водой, а другой шинковала капусту для борща, Алиса вкратце рассказала ей об отношениях с Дэном и о событиях в институте, пропустив только Кассиэля и то, какую роль она сама сыграла во всем этом.
Бабушка только качала головой.
— Погоди, вашего преподавателя зовут Светлана Васильевна Клеменкова? — вдруг поинтересовалась она.
— Ну да, а откуда ты ее знаешь? — удивилась Алиса.
— Ну Светлана Васильевна Клеменкова — моя соседка. Мы с ней сто лет на одной площадке живем, — бабушка отложила нож и села, поставив локти на стол. — Знаешь, это женщина очень сложной судьбы. Не буду рассказывать тебе о ее личной драме, но сложилось так, что она осталась одна и целиком посвятила себя науке. Да-да, можешь не улыбаться. Может, характер у нее был не сахар, но работа была для нее всем. Она даже про собственный день рождения забывала. Принесешь ей, бывало, пирог, она откроет дверь вся растрепанная, в старом халате, а в руке — книга. Каждый раз, бедняжка, так смущалась, бежала на кухню ставить чайник и рассказывала мне о всяких цивилизациях. Слушаешь ее — словно в волшебную сказку попадаешь!..
Алиса, как ни старалась, никак не могла представить себе Светланку — всегда застегнутую на все пуговицы, с застывшим на лице кислым выражением — в домашней обстановке, мирно пьющей чай, одетую в старый застиранный халат. Это было что-то запредельное, почти фантастическое.