Саммер вздрогнула, когда Джеймс, изогнувшись всем телом, ловко увернулся от смертоносного выпада. Он представлял собой прекрасную мишень, потому что был выше незнакомца, которого атаковал, и значительно шире в плечах. Если этот сумасшедший решился на столь безрассудный поступок, то почему он не выбрал для себя жертву, не такую ловкую?
Руки Саммер, вцепившиеся в подол платья, судорожно сжимались и разжимались, но девушка даже не замечала этого. Она сильно ударилась рукой о влажную кирпичную стену, но царапины тоже не заметила.
Саммер, нечасто наблюдавшей подобные зрелища, яростный поединок казался смертельным. Внутри ее все сжималось от страха за Джеймса, пока она не заметила, с какой легкостью движется он вокруг своего противника и насколько искусно уворачивается от выпадов, одновременно нанося удары, заставляющие незнакомца медленно отступать к стене.
Когда противники приблизились к ней, у Саммер перехватило дыхание. По лицу незнакомца катились крупные капли пота, которые застилали ему глаза. Он споткнулся – фатальная ошибка, – и Джеймс еле слышно засмеялся.
Девушка посмотрела на него. В полумраке переулка, с сурово сдвинутыми бровями над черными как ночь глазами, он заставил Саммер вспомнить о легендарных злодеях: Жане Лафитте – известном и беспутном авантюристе – и сэре Генри Моргане – английском пирате давних времен. Джеймсу не составляло никакого труда отправить свою жертву в мир иной, как и подобает уважающему себя бандиту.
Горло Саммер сдавило словно тисками, и она бросила осторожный взгляд в сторону улицы. Сможет ли она сделать это, не привлекая внимания Джеймса? Желание убежать было непреодолимым, и она нерешительно привстала на цыпочки.
Но потом она увидела, как Джеймс, произведя отвлекающий маневр, скользнул под руку своего противника, подцепил рукоятку его шпаги и отбросил ее в сторону. Шпага со звоном упала на камни мостовой, и мужчины остановились, тяжело дыша и не сводя глаз друг с друга.
Джеймс первым прервал молчание:
– Честный бой, сэр. А теперь будьте любезны отдать мне ваш кошелек.
Незнакомец зло выругался, но все же потянулся рукой к кошельку и бросил его Джеймсу, прорычав:
– Гвардейцы схватят вас, лишь только вы выйдете на улицу, мерзавец!
Смеясь, Джеймс поймал кошелек свободной рукой, а на его губах возникла нахальная ухмылка:
– Эти бездельники? Не думаю. Разве кто-то из них прибежал сюда выяснить, что за шум? Нет, сэр. Они боятся появляться в этой части города в отличие от таких красавцев, как вы, пытающихся развеять свою скуку.
По лицу незнакомца Саммер поняла, что тот с огромным наслаждением убил бы Джеймса, и обессилено прижалась к стене, стараясь остаться незамеченной.
– Черт бы вас побрал! – процедил незнакомец сквозь зубы. Его галстук развязался и безвольно свисал с шеи, камзол из дорогого материала был порван. Однако сам он был не ранен и выглядел глубоко несчастным.
– Сукин сын! Подлый ублюдок!
– Ну-ну, сэр! Что за выражения. Вы оскорбляете меня. – Джеймс улыбнулся, услышав последовавший за этим шквал ругательств. – А теперь, если вы будете так любезны, я хотел бы узнать имя человека, который так отвратительно фехтовал сегодня.
Джеймс поигрывал шпагой, а когда незнакомец плотно сомкнул губы и злобно посмотрел на своего противника, двинулся вперед и поддел ее кончиком свисающие концы шарфа.
– Ваше имя, – тихо повторил Джеймс, и Саммер захотелось закричать, чтобы он забирал проклятые деньги и уносил ноги, пока его не поймали. Вскоре совсем стемнеет, а в этой части города даже не было фонарей, чтобы прогнать тьму ночи.
Спустя мгновение после того, как Джеймс надавил сильнее, незнакомец сдавленно пробормотал: – Кенуорт.
Джеймс вскинул бровь и мгновенно убрал кончик шпаги от горла мужчины.
– Вы, случайно, не лорд Кенуорт с Арлингтон-стрит в Мейфэре?
Полный ненависти взгляд и еле заметный кивок головы были ответом, и Джеймс засмеялся.
– Ну и ну, Джорди, что вы делаете в этих трущобах? – Незнакомец не сказал ни слова и лишь прищурил глаза, когда Джеймс отступил в тень. – Разве вы не должны сейчас находиться в «Ковент-Гарден» и похищать очаровательных монашек из-под надзора толстой аббатисы? – В голосе Джеймса звучала насмешка, и Кенуорт вспыхнул до корней волос.
– Вы заплатите за это, сукин сын!
– Если такое случится, – отвесил насмешливый поклон, – то я воспользуюсь вашими деньгами, сэр. Мои поздравления. А чтобы вы не могли преследовать меня... минуточку...
Кончик шпаги Джеймса замелькал быстро-быстро, и когда он снова отошел в тень, Саммер увидела, что плотно облегающие бедра бриджи Кенуорта превратились в лохмотья, которые обнажали тело более, чем их обладатель хотел бы продемонстрировать на запруженных народом улицах.
Затем Джеймс скользнул к Саммер и, схватив одной рукой, потащил ее в дальний конец переулка.
Девушка вспомнила про крыс и запротестовала:
– Нет! Только не туда...
Джеймс резко прижал ее к себе и грубо прошипел:
– Ты что, хочешь прямиком попасть в руки полиции, дорогая? А вот я не хочу. Так что не упрямься. У тебя еще будет такая возможность.
Саммер не спросила, что он имел в виду, и, спотыкаясь, побрела за ним. Девушка содрогалась от омерзения всякий раз, когда они огибали кучи гниющих отбросов, в которых нищие воровато выискивали съедобные куски. В тени Саммер различала неясные фигуры пьяниц, храпящих в сточных канавах, детей, цепляющихся за юбки своих неряшливо одетых матерей, и еще призраки каких-то странных тощих существ с огромными горящими глазами, таращащихся на нее из темноты.
– Не смотри по сторонам, только вперед, – предупредил Джеймс, – или мне снова придется взяться за шпагу.
Саммер повиновалась. Лишь когда они вышли наконец на солнечный свет, девушка вдохнула полной грудью и, почувствовав себя свободной, вырвалась из цепких объятий своего спутника.
Джеймс, остановившись, посмотрел на нее.
– Тоже мне, Робин Гуд!
Губы Джеймса тронула еле заметная улыбка.
– Как я понимаю, тебе пришелся не по душе мой метод добывания денег для покупки приличного платья?
– Я считаю, что вы опасный маньяк!
– Не более маньяк, чем женщина, которая собиралась пуститься в путешествие по Лондону в одиночку, – холодно возразил он.
Саммер закусила губу, чтобы не произнести грубых слов, которые так и вертелись на кончике ее языка. В конце концов, этот мужчина был ее единственной защитой в страшном, полном опасностей городе, в котором почти невозможно выжить одинокой женщине.
– Итак, я вижу, тебе все-таки больше по душе проявление благоразумия. – Джеймс удовлетворенно кивнул. – Похвально. А теперь, миледи, нужно купить вам наряд для сегодняшнего вечера. Он должен быть таким же необыкновенным, как и его обладательница.
Саммер разгневанно выпалила:
– Я не могу надеть платье, купленное на краденые деньги!
Джеймс взял ее за подбородок, и Саммер почувствовала, как дрожит от смеха его рука.
– Но все же ты наденешь его, потому что это часть сделки, которую ты заключила с дьяволом.
Саммер с отчаянием подумала, что Джеймс очень точно охарактеризовал их договор. Ей пришлось продать свое тело человеку, который, похоже, коллекционировал таких, как она. Но разве это сильно отличалось от того, как она предложила себя Гарту? Саммер сделала это, хотя Гарт ее не захотел, и от этого она чувствовала себя одновременно использованной и уязвленной.
– Интересно, – произнесла Саммер, глядя в красивое лицо своего спутника, – решите ли вы потом, что сделка стоила вашего времени?
– Я очень надеюсь на это, дорогая, иначе я не стал бы ее заключать.
– Да уж, не думаю, что вы позволили бы себя одурачить, – пробормотала девушка с еле заметной улыбкой. – Вы произвели на меня впечатление человека, который требует, чтобы долг был уплачен сполна.
– Именно так, красавица, – тихо произнес Джеймс, – но и свои долги я отдаю. Так что имей это в виду, когда мы поменяемся местами и я окажусь твоим должником.