Джеймс некоторое время внимательно изучал девушку. Идея соблазнить ее забавляла его. Саммер выглядела чрезвычайно привлекательно. Ее волосы, высохнув, приняли необыкновенный цвет. В них присутствовали все оттенки золотого, хотя некоторые пряди выглядели немного темнее, словно она много времени проводила на солнце. Однако ее кожа опровергала это предположение – она была молочного цвета, без малейшего изъяна, ну, за исключением разве что пары небольших веснушек на самом кончике маленького прямого носа. На лице девушки выделялись высокие скулы и пухлые губы, а большие глаза, обрамленные густыми пушистыми ресницами, имели насыщенный голубой цвет. При взгляде в них Джеймс вспоминал о цветущих на летнем лугу колокольчиках.
Джеймс вздохнул. Девушка оказалась красавицей. Самой настоящей красавицей.
– Да, – услышал он собственный голос. – Я еду в этом направлении. А почему вы спросили?
– Могу ли я поехать с вами?
Отказать ей было невозможно, и он улыбнулся:
– Разумеется.
Немного поколебавшись, Саммер добавила тихим настойчивым голосом:
– Вообще-то я тороплюсь, сэр.
– В самом деле?
Взгляд черных глаз был прикован к ее губам – он раздумывал над тем, были ли они такими же сладкими на вкус, какими казались.
– И куда же вы торопитесь, красавица? – Он вновь посмотрел ей в глаза.
– Я должна найти один корабль, пока он не уплыл, – ответила Саммер.
– Корабль? – Джеймс слегка нахмурился. – Какой еще корабль?
– «Рассекающий волны». Видите ли, я приплыла на нем из Америки, и если застану его прежде, чем он снова выйдет в море, то смогу вернуться домой.
Саммер говорила торопливо, глотая слова, и Джеймс с трудом следил заходом ее мыслей. Однако девушка умолчала о том, что интересовало его более всего.
Подавшись вперед, он положил перед собой сцепленные руки.
– И как же вы купите билет, если у вас нет денег?
Саммер колебалась довольно долго, прежде чем ответить:
– Капитан корабля... мой друг.
– А... друг.
Ну конечно, у нее есть покровитель. Женщина, путешествующая со служанкой, на которую нельзя положиться, и небольшим саквояжем, не могла быть представительницей благородной семьи, как он решил вначале. Жаль. А может, все же... Раз она не благовоспитанная девушка из аристократической семьи, путь для обольщения открыт.
По выражению лица незнакомца Саммер поняла, о чем он думает, и уже собралась все объяснить... но потом решила промолчать. Пусть думает, что они с Гартом любовники. Ведь если она помолвлена, он не станет осуществлять своих намерений.
Саммер стойко выдержала его взгляд.
– Я не такая наивная, сэр. Я знаю, чего хочу от жизни, если вы понимаете.
Черная бровь приподнялась, и незнакомец молча кивнул, поняв ее слова именно так, как она того хотела.
– Как, вы говорите, ваше имя, красавица? – спросил он.
Саммер заколебалась. Очевидно, французов здесь открыто ненавидели, и она решила не рассказывать всей правды. Она не могла полностью доверять этому негодяю, и, кроме того, у нее просто язык не поворачивался произнести имя Смит, когда мужчина так проницательно смотрел на нее. Девушка вздохнула:
– Саммер.
– Саммер? Просто Саммер?
Девушка слегка вздернула подбородок.
– Просто Саммер.
Незнакомец широко улыбнулся:
– Это имя вам подходит. У вас волосы цвета солнца и голубые, как колокольчики, глаза. Да, Саммер[2] – самое подходящее имя для вас, красавица.
– Рада, что оно вам понравилось, – ответила девушка. – Это старое фамильное имя.
К слову сказать, девичья фамилия ее матери была Саммерс. При воспоминании о матери горло Саммер сдавила боль, и она отвернулась.
– А-а. Я-то думал, что просто вы родились в июле.
Он по-прежнему смотрел на нее с ленивой улыбкой на губах, и Саммер внезапно ощутила тревогу.
– Итак, когда мы можем отправиться? – резко спросила она.
Откинувшись на стуле, Джеймс Камерон принялся раскачиваться на двух ножках. Несколько минут он задумчиво разглядывал девушку.
– Скоро, просто Саммер. Если вы не возражаете против почтового дилижанса.
Посмотрев на девушку, Джеймс заметил на ее лице испуг. Что ж, ему самому не очень нравилась эта идея, но его лошадь подвернула ногу, а в этой захудалой деревеньке нельзя было купить ничего достойного взамен. Общественный транспорт был всегда переполнен, и зачастую путешествие на нем представляло опасность. Если у пассажира хватало денег, чтобы ехать внутри дилижанса, то путешествие оказывалось вполне сносным, но езда на крыше оборачивалась настоящим мучением.
– Понимаю, – вздохнула Саммер. – А вы уверены, что у вас достаточно денег, чтобы заплатить за нас обоих? У меня есть ожерелье, которое мы могли бы продать, если, конечно, вы...
Пораженный ее предположением о том, что у него нет денег, Джеймс хотел было возразить, но потом остановил себя.
Прошло несколько лет с тех пор, как он перестал добывать деньги собственной ловкостью и изворотливостью, но теперь было бы забавно вспомнить те времена, особенно если это поможет ему стать галантным кавалером в глазах этой юной леди, попавшей в беду. И это вовсе не повредит его плану обольщения, а сама идея начинала нравиться ему все больше.
– Не стоит. Думаю, у меня достанет денег, чтобы оплатить нашу с вами поездку в Лондон.
Саммер с облегчением кивнула. Эта вещица была очень дорога ей. Переодеваясь в сухую одежду, она предусмотрительно спрятала ожерелье в чулок и убрала в саквояж, чтобы никто не увидел его и не смог украсть.
– Благодарю. Когда мы доберемся до Лондона, я прослежу, чтобы ваша доброта была вознаграждена, – искренне произнесла девушка и тут же заметила изумленное выражение на лице своего благодетеля.
– В самом деле, красавица?
– Конечно, – уверенно ответила Саммер.
В уголках рта незнакомца заиграла улыбка, и он произнес намеренно хриплым голосом:
– Я не попрошу много за свои услуги. Один поцелуй будет достаточным вознаграждением.
– Поцелуй? – эхом откликнулась Саммер, чувствуя, что с этим мужчиной, излучающим такую энергию и мужественность, все будет не так-то просто. Она попыталась унять свой внезапно участившийся пульс и холодно ответила:
– Я считаю ваше предложение грубым и оскорбительным, сэр!
– Сдаться на милость хозяина трактира куда более грубо и оскорбительно. – Он, смеясь, кивнул в сторону тучного лысеющего трактирщика, бросавшего на них сердитые взгляды. – Ну же, красавица, ведь это такая ничтожная плата за мою готовность доставить вас в Лондон в целости и сохранности. Вам так не кажется?
Саммер поняла, что выбирать ей не приходится.
– Ну хорошо, – тоном мученицы ответила она, – принимаю ваши условия. Один поцелуй, не более, и вы доставите меня в Лондон.
– Но вы сами можете захотеть большего, нежели один поцелуй, – вновь рассмеявшись, произнес незнакомец. – Вы об этом не думали?
– Никоим образом.
Саммер посмотрела на него, а потом тихо вздохнула.
– Я готова, – сказала она и, наклонившись вперед, закрыла глаза, подставив лицо для поцелуя. Помимо воли ее губы сморщились в ожидании.
Зрелище оказалось настолько забавным, что Джеймс едва не задохнулся от смеха.
– Я вовсе не собирался целовать вас здесь, посреди трактира, полного пялящихся на нас посетителей. Я получу свою плату, когда придет время.
Саммер резко открыла глаза, ощущая себя полной идиоткой. На ее высоких скулах появился румянец, а губы сжались в твердую линию. Она вовсе не ожидала такого поворота событий. Но возможно, ее благодетель был прав.
Оглядевшись, она заметила озлобленные, настороженные глаза, смотрящие на них со всех сторон, и, сухо кивнув, выразительно посмотрела на незнакомца.
– Договорились, сэр.
Джеймс наблюдал за девушкой из-под полуопущенных век, догадываясь, что творится в ее душе. Ее подозрения были правильными. Он хотел ее. Все его тело ныло от желания. С его точки зрения, сделка была вполне справедливой. Саммер хотела попасть в Лондон, а он ужасно хотел оказаться в постели с ней.