Он ничего не сказал, лишь отпустил меня, и я убежала в дом, в спасительное спокойствие голоса бабки Тамары с ее рассказами о неизменном огороде.
Протекали дни за днями, Антона я избегала, а он шел на поправку. Я уже начала надеяться, что мне удалось убедить его в необходимости расставания навсегда, но как оказалось, Антон не собирался оставлять меня в покое. Уж не знаю, каким таким способом ему удалось перетянуть бабку Тамару на свою сторону, но в этот вечер она наспех засобиралась к соседке. Я, было, собралась спастись бегством к той же соседке за каким-нибудь благовидным предлогом. Но бабка Тамара пресекла напрочь все мои старания:
— Мы хотим поболтать с ней о своем, что тебе молодой с нами старухами делать,- и удалилась. Я покосилась на Антона, ожидая увидеть его довольное лицо, но вместо этого увидела, как он напряжен.
— Я честно пытался оставить тебя в покое, отпустить хотя бы сначала в мыслях, — сказал он, — Но у меня ничего не получается. Я даже представить себе не могу – тебя в чужих объятьях. Я знаю, что неравнодушен тебе, и ты даже любишь меня, но не так, как Яна.
Я оторопела от его слов и открыла рот.
— Если я тебе сейчас скажу, что предоставлю тебе право выбора, то солгу. Я никогда не предоставлю тебе этого. Слышишь? Никогда.
Я даже сказать ничего не могла, настолько меня это поразило и вывело из себя.
— Я не буду тебя с ним делить. И ты останешься со мной.
— Да, ну? — зло бросила я.
— Если конечно, хочешь видеть своего любовника живым и здоровым.
— Ты чудовище, — прошипела я. Быть с Яном я не собиралась, но и зла ему не желала вовсе.
— Ты мне об этом уже говорила,- усмехнулся он, и я поняла, что он не лжет.
— Ян не младенец. Он боевой офицер. Не боишься, что место покойника на этот раз можешь занять ты?
— Это, наверное, твоя мечта…
— Нет, — испугалась я, — Я никогда не желала тебе смерти.
Его взгляд на мгновенье потеплел, но тут же снова стал холодным.
— Странный разговор…Мы были с тобой вместе семь лет. И я знаю точно, что пять из них ты была счастлива со мной. Что случилось теперь?
— Теперь мне приходиться жить у чужих людей и не видеть собственного ребенка.
— Ты знала за кого выходишь замуж.
— Ты многое забыл, Антон, — мой взгляд стал резким.
— Все никак не можешь мне простить, что заставил выйти за меня?
Но не это я видела в своих кошмарах, и ему невдомек понять, что это такое. Кошмары про троих ублюдков были моими постоянными спутниками. Мое сознание не помнило ничего из произошедшего тогда. Но подсознание выдавало мне одни и те же картинки, и я просыпалась в холодном поту, дрожащая и испуганная. Каждый раз в кошмаре они приближались ко мне, с усмешками, с пошлыми шуточками, хватали за руки. И я просыпалась. Казалось бы, ничего страшного. Но страх был такой силы, что скручивало внутренности.
Антон сильно побледнел.
— Ты ЭТО вспоминаешь?
Я закрыла лицо руками. Судорожно вздохнула и убрала руки от лица, посмотрела на него почти что больными глазами.
— Я не могу забыть, не могу…
Он вздрогнул и побледнел еще больше.
— Почему, почему ты никогда мне не говорила? Не обвинила меня ни в чем, хотя это только моя вина?
Было десять часов вечера, а бабка Тамара еще не пришла. Но мне уже было все равно. Этот разговор снова разбередил старые раны, и я тщетно пыталась отогнать явление прошлого…Меня била дрожь, и я снова и снова возвращалась туда, в подвал…
— Я не знал, насколько это тяжело для тебя,- я ощутила легкое поглаживание по голове. Что это он меня жалеет? — Я даже не хочу и думать о том, чтобы было с тобой не отзови я свой приказ.
— После такого я предпочла бы умереть,- безжизненным голосом ответила я.
— Ты очень чувствительная, я не встречал таких, как ты, — проговорил он задумчиво,- Ян был прав…
Я подняла на него глаза. Сегодня он говорил мне такие вещи, которые я и не ожидала от него услышать.
— Ты разговаривал с Яном?
— Нет,- по его лицу пробежала грустная улыбка, когда он увидел мою реакцию,- Как-то он обронил эту фразу, тогда на даче Сизова, я просто услышал.
Тоска и затаенная боль…Вот что я прочитала в его глазах, когда он смотрел на меня, не мигая. Боже, ну сделай так, чтобы он не смотрел так на меня! Пусть он оставит меня в покое, ведь он прав…я все еще люблю его, и прав, что люблю его чуть меньше, чем Яна. Единственный выход, это уехать от них обоих подальше.
Он все еще продолжал меня гладить по голове, так ласково, что у меня слезы на глаза наворачивались.
— Тошь, пожалуйста, уйди, оставь меня одну…
— Я причинил тебе боль, я и буду зализывать твои раны.
Это было просто невероятно, он никогда так со мной не разговаривал, откровенно и…
— Да, я изменился, — ответил он мне с улыбкой на мой изумленный взгляд,- Если бы ты знала, через какие круги ада мне пришлось пройти, чтобы тогда показать свое равнодушие к тебе, к сыну…
— У тебя это получилось, я поверила.
— В это поверили все. Даже такой умник как Сизов. Мне денно и нощно приходилось притворяться, но я не спускал с тебя глаз…
— Ты хоть понимаешь, что это было бесполезно! Мой отец…
— Твой отец отвечал сам за себя! — резко сказал мне он, — Когда все это началось, мне недвусмысленно дали понять, что если я встану не на ту сторону, то пострадаете вы: ты и сын.
— Так Влад ошибался? И Ян тоже? — сегодня точно ночь сюрпризов.
Антон усмехнулся:
— Я никогда не хотел, чтобы Сизов был, скажем так в правящих кругах. Слишком круто для такой мрази, как он. Я только потом, когда разыграл весь этот спектакль, сообразил, что на самом деле им нужен был не я, а ты. Сизов решил разыграть карту и с помощью тебя заставить Казанцева встать на его сторону. Но твой отец уперся, несмотря на угрозу. Тогда он пустил вход еще один козырь — заставил бояться меня за твою жизнь.
— И тогда ты принял решение…
— Да, одно единственно верное решение, — стальной блеск в его глазах загорелся вновь, как в ту ночь, когда он убил Сизова. Я невольно отшатнулась, хотя понимала, что это из-за меня, он готов порвать на кусочки каждого…Любого, кто причинит боль…
— Не бойся меня, — тихо проговорил он. Я тихо застонала. Из-за меня убили человека.
— У меня не было выхода, он бы не погнушался ничем, чтобы добиться своего.
— Я думала, что ты женился на мне из-за моего отца.
Антон дернулся как от удара, развернулся и пошел прочь от меня. Настал мой черед его догонять, мне нужно было ему все объяснить. Я остановила его и развернула к себе лицом.
— Пойми, — начала я и увидела такую беспредельную муку и в тоже время злость в его глазах, что невольно замолчала.
— Я все понимаю,- с яростью сказал мне он, — Даже больше, чем хотел бы. Я даже понимаю, что нам действительно нужно расстаться…
Да, именно этого я и хотела. Но почему мне тогда так нестерпимо больно? Я никогда не умела скрывать своих чувств, и эта боль отразилась на моем лице. Постепенно удивленный взгляд Антона превратился в ликующий.
— Ты не хочешь этого! — радостно воскликнул он и, приподняв меня, закружил. Я смотрела на него испуганно и просто не знала, что мне на все это сказать. Наконец он меня поставил на землю, но также держал меня за талию на расстоянии вытянутой руки и как будто рассматривал.
— Ты не хочешь со мной расставаться, и все еще любишь меня,- заключил он,- Ну, признай это, Лен, хоть раз в жизни!
— Да, — очень тихо сказала я, и опустила глаза. Мне невыносимо было смотреть на него, слезы так и наворачивались. Я не сдамся! Я все равно уйду, ради сына, ради самой себя.
Я не имела право на ошибку, я не имела никакого права остаться с ним или быть с Яном, потому что единственный человек, о котором мне стоило думать и заботиться это мой сын. Кем он вырастет под влиянием такой жизни? Одним из них? Жестоким, самонадеянным, не признающий закон…убийцей…Я вздрогнула. Этого не должно быть, и мне нужно найти способ уйти от Антона, сам он меня не отпустит, он будет преследовать меня до конца моих дней, и возможно, в один из таких дней я сдамся, или он приблизит мой конец. Сама эта мысль приводила меня в состоянии ступора, нечеловеческий страх заползал ко мне в душу, мешая спокойно думать. Антон — животное, в данный момент прирученное к рукам, но кто знает, сколько я смогу удерживать этого хищника?