Мисс Уайз, которая готова была упасть на ближайший стул, при этом снова выпрямилась и сказала:
– Нет! Никогда! Ты слышишь меня, Карлайон? Никогда!
– Я слышу тебя, – ответил он. – Точно так же, предполагаю, может слышать и любой другой в этом доме. Я многое должен сказать тебе, но это неподходящий момент. Теперь моя основная цель – предотвратить скандал. Объяснения – о да, их будет довольно трудно привести, – могут последовать попозже.
– Мне наплевать на скандал, – запальчиво заявила мисс Уайз. – Люди могут говорить что хотят – для меня это ничего не значит. Но чтобы встретить тебя здесь... чтобы ты... о, это жестоко с твоей стороны, Карлайон.
– Мне жаль, Фанни, – сказал он. – Ты сочтёшь правду неимоверной, но я обещаю, что ты услышишь от меня правду. Прошу тебя, успокойся. Я сам сопровожу тебя обратно в город…
– Не трогай меня! – сказала мисс Уайз, отступая. – Ты не заберёшь меня обратно. Я не поеду с тобой.
Он рассматривал её с каким-то усталым терпением.
– Тогда, возможно, ты скажешь мне, что намерена делать, – сказал он.
Мисс Уайз опустила носовой платок и дерзко посмотрела на него.
– Я еду в Гретна-Грин, – объявила она. – И ничего, что ты можешь сказать, не остановит меня.
– Ума лишилась? – возмутился он. – И речи нет о том, чтобы ехать в Гретну. А если бы даже и была, что, во имя небес, могло заставить тебя отправиться туда?
– Я собираюсь выйти там замуж! – сказала мисс Уайз восторженным голосом.
– О нет, не выйдешь! – отозвался маркиз властно. – Хотя это как раз по тебе изо всех сил постараться, чтобы обернуть всё драматическим образом. Если ты поедешь в Гретну, то поедешь одна.
На это мисс Уайз издала пронзительный визг.
– Святые небеса! Что ты намерен сделать? – вскрикнула она, рванувшись вперёд и обхватив его руку. – Чарльз, умоляю тебя, пощади!
Маркиз высвобождался, глядя на неё с живейшим изумлением. Даже если предположить, что она на грани сильного истерического припадка, её поведение казалось ему необъяснимым. Он как раз собирался выяснить причину её последней вспышки, когда дверь в столовую распахнулась и молодой человек в сюртуке бутылочно-зелёного цвета шагнул в гостиную и встал на пороге, в вызывающей манере воззрившись на Карлайона.
Его выправка, несмотря на одежду, выдавала военного. Он был примерно двадцати пяти лет от роду, с цветущим, симпатичным лицом и завитыми подстриженными тёмно-русыми волосами, причёсанными в стиле а-ля Брут, что ввёл в моду мистер Браммелл.
Карлайон, повернув голову, чтобы осмотреть пришельца, несколько раздражённо сказал:
– Это, дражайший сэр, приватное помещение.
Мисс Уайз выпустила руку Карлайона и поспешила к незваному гостю, на чью мужественную грудь она, казалось, скорее была расположена упасть в обморок.
– Генри! – воскликнула она. – Это сам Карлайон!
Генри заговорил в серьёзном, вполне рассудительном тоне:
– Я сообразил, что это не может быть никто иной. Однако умоляю тебя не волноваться... Милорд, я вынужден просить об одолжении сказать вам несколько слов наедине.
– О нет, он тебя убьёт! – дрожащим голосом произнесла мисс Уайз, хватаясь за отвороты его сюртука.
Маркиз приложил руку ко лбу.
– Да кто вы к чёрту такой? – требовательно спросил он.
– Не ожидаю, что моё имя известно вашей светлости, но я Добелл – Генри Добелл, капитан в …-м пехотном полку, а в настоящее время в отпуске с полуострова. Сознаю, что мой поступок должен показаться вам безрассудным; его неприемлемость я, увы, до ужаса сознаю. Тем не менее, милорд, полагаю, что если всё объяснить, то любой чуткий человек должен неминуемо...
Маркиз поднятой рукой остановил этот поток красноречия.
– Капитан Добелл, вы когда-нибудь напивались вдрызг? – сурово спросил он.
– Вдрызг, сэр? – повторил капитан, всецело захваченный врасплох.
– Да, вдрызг! – отрезал маркиз.
Капитан кашлянул и ответил:
– Ну, сэр, ну... Вынужден допустить, что каждый мужчина в тот или иной момент...
– Напивались? – перебил маркиз.
– Да, сэр, напивался!
– Тогда вы должны знать, что это такое иметь наутро голову вроде моей, и умоляю вас избавить меня от дальнейших многословных речей и сказать простыми словами, что вы здесь делаете, – проговорил Карлайон.
Мисс Уайз, обнаружив себя за рамками картины, посчитала подходящим в этот момент вставить:
– Я его люблю!
– Не нужно виснуть у него на шее, даже если так, – ответил маркиз без всякого сочувствия. – Разве он твой родственник, что ты втянула его в это дело?
– Родственник! Нет! – сказала мисс Уайз оскорблённо. – Он мужчина, которого я люблю!
– Мужчина, которого ты… – Маркиз внезапно остановился. – Святые небеса! Это что же, побег? – спросил он.
– Но... но ты же знаешь, что да! – запнулась мисс Уайз.
Маркиз, который чуть ли не пошатнулся от потрясения, пришёл в себя и устремился к капитану.
– Нет-нет. У меня не было ни малейшего представления об этом! – сказал он. – Я думал... Ну, неважно, что я думал. Позвольте принести вам свои самые искренние поздравления! Вы на пути в Гретна-Грин? Разрешите мне посоветовать вам не терять времени. На самом деле, думаю, вам надо немедленно выехать снова. За вами могут гнаться, знаете ли.
– А вы разве не приехали сюда в погоне за нами, сэр? – спросил удивлённый капитан.
– Нет-нет, ничего подобного! – отвечал маркиз, хватая его руку и горячо пожимая её. – Вам ни за что в мире не нужно опасаться меня, мой дорогой друг. Я желаю вам всяческого мыслимого счастья!
– Всяческого мыслимого счастья? – воскликнула мисс Уайз с возмущением. – Ты забыл, что я помолвлена с тобой, Карлайон?
– Ты будешь намного счастливее с Генри, – заверил её маркиз.
– Объявление будет в сегодняшней "Газетт"!
– Не придавай этому значения. Простому ли объявлению стоять на пути истинной любви? – сказал маркиз. – Я немедленно опровергну его. Предоставь всё мне!
– Разве ты не хочешь жениться на мне? – выдохнула мисс Уайз.
– Ни в коем… Не тогда, когда твоё сердце отдано другому! – сказал его светлость с пафосом.
– Но мама говорила... и твоя мама тоже... и все, что я должна принять твоё предложение, потому что ты отчаянно любишь меня, и это само собой разумелось так много лет. Только когда я это сделала, то одновременно осознала, что не смогу этого вынести, и я послала за Генри, и…
– Очень правильно и кстати, – одобрил его светлость. – Мне бы, конечно, хотелось, чтобы ты послала за Генри прежде, чем я написал объявление в "Газетт", но не волнуйся сейчас об этом. Главное, чтобы вы не теряли времени в пути.
Капитан, который ошеломлённо взирал на его светлость, сказал весьма растроганным голосом:
– Сэр, ваше великодушие делает вам честь! Вы вправе требовать объяснения поведению, которое должны считать вероломным.
– Нет-нет, умоляю, ничего не объясняйте мне! – попросил маркиз. – Моя голова отнюдь не то чтобы ясна, знаете ли. Позвольте мне проводить вас к вашей карете!
Капитан, обнаружив, что его продвигают к двери, помялся и сказал:
– Мы остановились здесь, чтобы позавтракать, сэр!
– Даже не думайте! – твёрдо сказал Карлайон. – В любой момент вас могут нагнать и вырвать Фанни из ваших рук. Вы должны во всю мочь торопиться в Гретну.
Сама мысль о том, что её вырвут из рук капитана, заставила мисс Уайз прибавить свои мольбы к словам его светлости. Капитана Добелла, всё ещё слабо протестующего, вывели из гостиницы, сообщили, что сейчас не время думать о еде и питье, и затолкали в карету. Он предпринял вторую попытку объяснить их бегство Карлайону, но по знаку маркиза форейторы подстегнули своих лошадей, и карета покатила вдоль по улице с капитаном, высунувшимся из окна и выкрикивавшим заключительную тираду к маркизу, единственно достигшими словами из которой были "бесконечная благодарность" и "вечно обязан".
Маркиз повернул обратно в дом и прошагал через общую столовую в гостиную. Мисс Морланд вышла из чулана и стояла у стола, изо всех сил стараясь не смеяться. Маркиз сказал: