— Я не вынесу этого! — произнесла она.
И тут же поняла, что ей делать. Идона встала с постели и принялась одеваться.
Так как она понятия не имела о том, что стало с одеждой, в которой она приехала в Лондон, то облачилась в прекрасный новый костюм для верховой езды, который маркиза купила ей для прогулок в Роттен-Роу.
Она даже не подошла к зеркалу, чтобы взглянуть, как сидит на ней костюм, надетый в первый раз; ее это не интересовало сейчас. Надо скорее найти шляпу с газовой вуалью и перчатки, убранные няней в специальный ящичек. Из-под пышной юбки виднелись носки изящных ботиночек.
Потом как во сне Идона подошла к столу и написала письмо. Ему, маркизу.
«Милорд, я ухожу. Пожалуйста, не сердитесь на меня больше, чем вы уже сердитесь. Но у меня нет никакого желания встречаться завтра с графом Баклиффом. Надеюсь, вы дадите ему понять, что не знаете, куда я уехала, чтобы он не отправился меня искать.
Надеюсь, вы и леди Роузбел будете очень счастливы. Пожалуйста, простите меня за все ошибки и за мою глупость. Ваша светлость, я знаю, согласится — я не гожусь для жизни в обществе, которое всегда пугало меня.
Остаюсь ваша, со смирением и извинениями,
Идона».
Не перечитывая, она оставила письмо на постели, где его наверняка найдут.
Потом, открыв дверь, быстро пошла по коридору.
Она не пошла через холл, где мог оказаться кто-нибудь из слуг, а через дверь в задней части дома вышла в сад и добралась до конюшни.
Там стоял знакомый запах сена и лошадей. Идона нашла конюха, спавшего в стогу, потрясла его за плечо, и он испуганно вытаращил на нее глаза.
— Все в порядке, не шуми, — велела Идона. — А то разбудишь кого-нибудь. Его светлость разрешил мне взять Тандерера, так что оседлай его, пожалуйста.
Она знала: это самая быстрая из всех лошадей маркиза. Он заплатил за нее астрономическую сумму, и не зря. Лошадь оправдывала каждый заплаченный пенни.
Но сейчас Идона думала только об одном: как бы поскорее уехать! Она была просто уверена, что маркиз догадается, куда она отправилась, так что сможет забрать Тандерера или послать за ним конюхов. Но ее он не найдет.
Улицы были тихи и пустынны, заря только занималась, звезды гасли.
Идона была уверена, что легко найдет дорогу домой, потому что помнила, что в фаэтоне маркиза они ехали прямо, никуда не сворачивая, до самой Беркли-сквер.
Тандедер был полон сил. Это была самая быстрая и замечательная лошадь, на которой ей когда-либо приходилось сидеть; к тому же Тандерер был послушен и управлять им было легко.
Они выбрались за город, Идона направила Тандерера в сторону полей. По дороге он легко перемахнул через несколько изгородей и сделал это так грациозно, что Идона поняла, почему мужчина иногда любит лошадь больше, чем женщину.
Даже мимолетная мысль о маркизе отзывалась в сердце болью, которая, она знала, станет еще сильнее, превратится в нестерпимую муку. Но у нее не было другого выхода, кроме как убежать.
Могла ли она, любя маркиза, жить на Беркли-сквер? И как было бы унизительно, если бы он догадался о ее чувствах к нему?
— Я люблю его! — произнесла она громко, и ветер подхватил ее слова.
Тандерер навострил уши, и она снова ощутила на губах поцелуй маркиза и огонь, зажженный в груди этим поцелуем.
Глава 7
Идона приехала домой рано, когда солнце только поднималось. Стекла золотились от первых лучей, и девушке казалось — все радуется ее возвращению.
Она въехала на двор и услышала, как Меркурий принялся бить копытом и тихо ржать, почуяв хозяйку.
Идона спешилась, из конюшни вышел Нэд и остолбенел, уставившись на нее.
— Ой, а мы вас и не ждали, мисс Идона!
— Я приехала на лошади его светлости, Нэд.
— Превосходное животное! — оценил Нэд.
— Он донес меня из Лондона как на крыльях, — ответила Идона. — Его светлость, я думаю, сегодня сам приедет за ним, но кто бы ни приехал, говори — меня нет, и ты не знаешь, где я.
Нэд пытался понять:
— Вы уезжаете?
— Да, — твердо сказала Идона. — Я уезжаю. Нэд приготовил пустое стойло для Тандерера, а она пошла поздороваться с Меркурием.
Он так обрадовался, так тыкался мордой, что она подумала: если даже никто ее больше не любит, то у нее есть Меркурий, он будет любить ее всегда.
Она долго пробыла у него, потом прошла в дом и удивила Эдама с женой. Они завтракали, и при виде Идоны едва не уронили ложки от удивления.
Идона сказала им то же самое, что и Нэду, — приехала на лошади маркиза, но сейчас же отправляется дальше.
Они ей, конечно же, поверили, ведь Идона так замечательно выглядела в новом дорожном платье.
Выпив чашку чая, перекусив на кухне, она пошла наверх, в свою спальню.
Боже, как же не похож ее старый, уютный дом на роскошный особняк маркиза!
Пожалуй, впервые Идона посмотрела на свой дом отстраненным взглядом. Да, с точки зрения маркиза, это настоящая бедность.
— Но это мой дом, и мне некуда больше идти. Она уже решила, что делать, чтобы маркиз не заставил ее вернуться в Лондон, где, без сомнения, ей придется выйти замуж за графа Баклиффа.
Идона сняла красивое платье и повесила подальше в шкаф. Потом надела старенькое платьице, которое носила уже не один год.
Посмотрела в зеркало и усмехнулась: увидел бы ее в нем граф! Наверняка прекратил бы ухаживания.
Идона спустилась по лестнице и вышла в сад.
Она сказала Эдаму, что за ней должен приехать экипаж, и если он не появится тотчас после завтрака, то она пойдет ему навстречу по дороге.
Она знала, что ни Эдам, ни его жена не будут следить за ней: при всем желании они не в силах выйти из дома.
А может, было бы лучше всего, если бы маркиз поселил ее в маленьком деревенском домике? Почему она раньше не подумала и не предложила ему это?
«Слишком поздно. Я никогда больше не сумею с ним поговорить. И даже не услышу его насмешек».
Идона пыталась успокоиться, говоря себе, что он чрезмерно насмешлив, циничен и придирчив. Но что она может сделать с собой — она его любит!
Закрыв за собой калитку, она пошла дальше через сад. Никто не должен ее видеть, все должны поверить, что ее нет дома.
По дороге из Лондона она составила план и детально продумала его. Она обманет маркиза, он поверит, что она уехала на край света, и никогда не найдет ее!
Идона тут же горько возразила себе, что он и не попытается искать, если только граф Баклифф не подтолкнет его к этому.
Она миновала сад, старый мостик через ручей, потом оказалась в парке и подошла к высокому дереву. Это было особенное дерево.
В детстве Идона любила лазить по деревьям, и отец построил для нее домик на этом дереве, остроумно назвав его вороньим гнездом. Она любила сидеть там и наблюдать.
Осторожно она влезла на дерево; оно уже состарилось, кора засохла. В деревянном полу появились щели, а в соломенной крыше — дырки, через которые заливал дождь. Вот маленький деревянный столик, за которым она поила чаем кукол. А вот два стула, на которых она усаживала друзей, деревенских сверстников.
К. своему удивлению, Идона совершенно забыла про книги, которые любила здесь читать. Как дороги они ей были!
Страницы загнулись от сырости, переплет выцвел, но взяв их в руки, она снова почувствовала себя девочкой, у которой все хорошо и нет причин для беспокойства.
И бояться нечего, в любой момент можно побежать к маме.
День был в разгаре, когда она посмотрела в сторону дороги и увидела, как и ожидала, экипаж.
Скорее всего маркиз отправил одного из своих конюхов за Тандерером и велел спросить, дома ли она.
Сквозь ветки деревьев Идона наблюдала за приближающимся экипажем, и с удивлением увидела не только конюха, но и няню с багажом.