На улице уже темнело. Почти девять. Костя сидел в пиццерии на окраине Калуги. Лицо до сих пор болело от удара, но три часа назад он сел в машину и поехал прочь из Москвы. На удивление быстро выбрался из столицы, пока еще не было пробок. «Интересно, почему ее муж так рано пришел домой?» – думал Костя. Совпадение или тоже какой-то план, которого он не понимает? Может, она уже знала, что он к ней приедет? Может, она читает его мысли? Кто она… Кристина? Ольга? Призрак? А не написать ли на Артема заявление за синяк?
Мыслей было слишком много, и голова от них безумно болела. Лечь бы просто спать и проснуться две недели назад. И все сделать по-другому. Как? Отказаться от книги? Бред, бред. Да не может такого быть! «Оля, тварь, ты выиграла?» Если бы у нее была могила, он бы поехал на кладбище, разрыл там все и сжег ее кости. Как там делают в фильмах ужасов? Не поможет. А что поможет? Женька вечером звонил. Сказал, что Косте нужно перестать прятаться и сделать уже какие-то заявления, хотя бы пост в соцсетях, что эта история не имеет под собой никаких оснований, а то ребята из DVG уже волнуются по его поводу и подумывают, не отказаться ли от сотрудничества. А может, ну их? Отказаться и все. «Оленька, ты же этого хотела?» И жить спокойно. Переключиться, написать новую книгу. Можно даже ту же переделать. Просто это будет не Ольга Аленская, а Татьяна Веленская. И все, все хорошо. Да, читателю не так интересно будет, зато спокойно. Про лесбиянок, правда, придется убрать. Он же на западного читателя рассчитывал, а в России такое не приветствуется. Пусть просто подружками будут.
Надо заехать в магазин и купить выпить. У матери наверняка ничего нет в имении. Почему он вообще туда едет? Сел у дома Кристины в машину, выехал на МКАД, а очнулся уже на Киевском шоссе. Тянет туда. Есть там что-то, есть. Может, она придет снова? Ольга. И они поговорят спокойно. Он скажет: «Прости, я ничего не буду делать, просто верни мою жизнь. Я был неправ. Я ни слова больше про тебя плохого не напишу. Просто дай мне спокойно жить». Интересно, дед по этой же причине отказался от всего? Он так же думал? Злобный старик. Так жестоко отомстить! Но умный. Оставил ему права на книгу, чтобы Костя столкнулся с этим сам. Иначе бы он не поверил. Не поверил.
Телефон сделал «дзынь» и мигнул. Ватсап. Снова Кристина? Совесть кольнула: а если он неправ и она не в чем не виновата? Открыл ватсап: нет, Софи. Он уже и забыл, что кузина обещала позвонить сегодня. Написала, что освободилась и они могут продолжить вчерашний разговор. Костя посмотрел на свою тарелку с засохшим бортиком от пиццы и недопитую колу. Ответил: «Давай через пять минут». Залпом осушив стакан и расплатившись, он пошел к машине. Интернет на телефоне ловился хорошо, можно поговорить по ватсапу. Опять будет слушать семейные предания про призраков? А почему бы и нет? Кажется, он уже смирился с их существованием. Лишь бы был ответ: сомнения убивали сильнее всего.
Точно через пять минут она позвонила. Видеосвязь по телефону была не столь хорошей, но он был уверен, что Софи прекрасно сейчас выглядит.
– Привет! Ты в машине? – удивленно спросила она.
– Да, еду к матери. Остановился в Калуге перекусить, и ты написала. Как раз вовремя.
– Слушай, – немного замялась Софи. – Извини, что вчера прервала звонок, но я решила сначала еще раз с матерью пообщаться, чтобы не пугать тебя лишний раз. А то, мне кажется, у тебя состояние сейчас и так не лучшее. Но после разговора с ней убедилась, что тебе лучше обо всем узнать.
– О чем? Доказательства существования призрака, терроризирующего нашу семью? – горько улыбнулся Костя.
– Нет, – вздохнула Софи. – Я не про это. Моя мама говорила, что тетушка Элен не поверила, поэтому, наверное, тебе и не рассказывала.
– Что не рассказала? – снова начал нервничать Костя.
– Понимаешь, бабушка. То, что с ней случилось… Это не из-за призрака. Дед уже позже, когда постарел, рассказал все моей матери, боясь, как бы это не перешло по наследству мне или Себастьяну. Но, на счастье, у нас все в порядке.
– Что? Не понимаю…
– Бабушка, – Софи сделала паузу, будто подбирая нужные слова, – у нее было серьезное психическое заболевание, которое проявилось после рождения моей мамы и стало необратимым, когда на свет появилась Элен. Она считала, что видит призрака этой самой Ольги. И подкидывала письма деду, как бы от имени Ольги. Потом с помощью графолога выяснили, что это был ее почерк. И сама бабушка чуть было не придушила Элен в кроватке. Хотя совсем этого не помнила.