Быстро вытащив пистолет из ее руки, Михаил Александрович спрятал оружие в карман. Обведя взглядом конюшню, он выбрал самую спокойную лошадь. Опершись на доску стойла, он запрыгнул на испуганное животное без седла и, попытавшись успокоиться и не упасть, выехал из конюшни. Ему повезло: лошадь не попыталась его сбросить, будто бы и сама была рада покинуть это страшное место.
Выезжая, Михаил Александрович посмотрел назад и увидел, как во флигеле и господском доме зажглись огни, но на улицу еще никто не успел выбежать. Как и пятнадцать лет назад, он ушел безнаказанным.
Подъехав к темному лесу, Михаил Александрович отпустил лошадь, надеясь, что она найдет дорогу обратно. Узкими тропинками он побежал к себе домой. Весь путь ему казалось, что кто-то неотступно следует за ним. Нет, не погоня. Оленька. Та, о ком он мечтал в юности, и та, кто будет являться ему в ночных кошмарах до конца дней. Та, кого он не смог простить, и та, кто и после смерти не сможет простить его.
Следующим утром его разбудил брат. Слуга принес новость, что сестру хозяина соседнего имения Ольгу Николаевну утром нашли мертвой на конюшне. Возможно, она не спала ночью да услышала шум, а там лиходеи хотели лошадей украсть. Видать, барыня их спугнула, и кто-то выстрелил в несчастную вдову. Злодеи сбежали, успев увести с собой лишь одну кобылу.
Михаил Александрович едва не лишился чувств от этого рассказа. Брат заметил его волнение и выразил сожаление, что Миша не успел повидаться с первой любовью. Он не знал, что всю жизнь теперь Михаил Александрович будет вспоминать лицо Оленьки в тот момент, когда она нажала на курок. И никогда не забудет, кто на самом деле виновен в ее смерти.
***
Костя убрал дочитанные страницы обратно в карман и грустно улыбнулся. «Так вот что ты прятала, мама. Вот что было на самом деле». Наверное, еще неделю назад, если бы эта часть рукописи попалась ему на глаза, Костя бы прыгал от счастья и сразу побежал к Элен, пытаясь уличить ее во лжи, доказать, что прав был он, а не она. Как в школе, когда выяснялось, что его всезнающая мама не может помочь решить сложное домашнее задание, а он вдруг находил правильный ответ. Но сейчас на душе было пусто. Не хотелось ничего. Контракт с DVG, скорее всего, теперь потерян. Попытку самоубийства в прессе (как рассказала ему медсестричка Света) объяснили неоправданной травлей из-за слухов о пропаже девушки. Так что, скорее всего, продажи книг не просядут, а может, даже и взлетят, все же теперь он жертва. Доступа к телефону и интернету у него не было, но и заходить в соцсети и читать все эти нездоровые комментарии больше не хотелось. Сейчас нужно было только одно – покой. И по возможности поддакивать всем психиатрам, чтобы его поскорее выписали.
С такими мыслями спустя пару часов Костя зашел в приготовленную для него отдельную палату весьма прилично выглядящей психиатрической лечебницы. Видно, и тут мама постаралась не уронить семейный статус. Он присел на кровать, предвкушая разговор с психиатром. Медсестра сказала, что лечить его будет лично заведующий отделением. Ну что ж, стоило дождаться врача и еще раз спокойно объяснить, что он не помнит ничего о той ночи в имении. А еще постараться убедить хотя бы вернуть мобильник и разрешить пользоваться ноутбуком и интернетом, раз опасности ни для себя, ни для других он уже не представляет.
Костя облокотился на подушку и в этот момент услышал звук открывающейся двери. Увидев входящего, он тут же вскочил с кровати. Ад продолжался. На пороге палаты в медицинском халате и с бейджиком с надписью «заведующий отделением» стоял Алексей Геннадиевич – тот самый пропавший следователь.
Глава 7
– Это вы! Это были вы! Не обманывайте! – Костя задыхался от ярости.
Сзади подскочил кто-то из санитаров и попытался его удержать. Костю с силой прижали к кровати. Шершавая ткань постельного белья впилась в незаживший шрам, заставляя его кричать от боли, а человек в белом халате быстро сказал:
– Аминазин, скорее!
– Вы были там, – в отчаянии кричал Костя, пытаясь приподнять голову, но слова глохли в подушке, лицом в которую его уткнул санитар. Из глаз потекли слезы.
– Константин, вы бредите. Сейчас вам сделают укол, и станет легче. Меня зовут Владимир Николаевич, я заведующий отделением и ваш лечащий врач.
Все тот же голос, спокойный, размеренный, все то же лицо. Это был он! Он! Следователь, который приходил в Костину квартиру. Сомнений не было. Все Костины планы держать лицо и вести себя спокойно исчезли в один миг. Он видел этого человека перед собой и понимал, что с ним творят нечто страшное, чему он никак не может помешать. Сквозь пелену слез и ткань наволочки, Костя заметил подбежавшую к якобы врачу медсестру со шприцем. Он попытался вырваться, но санитар лишь сильнее прижал его к кровати, надавив коленом на спину. Медсестра ловко приподняла ткань рубашки, освободив голую кожу, и Костя почувствовал болезненный укол. Уже через несколько секунд все поплыло перед глазами. И это было лишь началом кошмара.