Временами я выл, как волк на луну, стоя на коленях у могилы любимой. Вы не поверите (да и мне, поверить в это сейчас сложно), но, если рядом была бы свежевырытая могила, я бы лёг в неё (не задумываясь), и, хоть как, закопал бы себя. Сейчас мне трудно в это поверить, но в ту ночь, в состоянии нервного срыва, моим единственным заветным желанием было – исчезнуть из этого земного пространства, которое теперь для меня было, аду подобно.
В какой-то момент я замер, глядя на небо, от удивления. Я никогда в жизни не видел столько звёзд. Звёзды (их так было много…) светили такой влюблённой красотой, что я не мог оторвать глаз. На небе не было места, в котором бы отсутствовали звёздные скопления, как и отдельные звёзды. Красивое, завораживающее молчание звёзд и молчание кладбища сливались в необыкновенную волшебную тишину. Эта тишина действовала на меня таким мощным успокоением, что на некоторое время я почувствовал, что Земля не истинный мой дом, и что нахожусь я на её территории временно, с определённой миссией, суть которой мне, пока не раскрывают.
Не знаю, сколько простоял я в таком трансовом, гипнотическом состоянии, восхищаясь небесной красотой, но вдруг я почувствовал дыхание могил. На какое-то время мне показалось, что я не один восхищаюсь, столь удивительным и красочным зрелищем. Оторвав взгляд от звёздного неба, я остановил его на близлежащих могилах. Я почувствовал в них что-то родное (подобное испытывает человек, возвратившийся после долгих скитаний в отчий дом). Как будто там лежат живые, не чужие мне люди и смотрят на меня с таким состраданием и умиротворением, что у меня начало «гореть» сердце, согревая во мне всё моё естество, какое я в то время мог чувствовать. Ощущение было такое, будто меня накрыли прозрачным куполом, который отгородил меня не только от холода морозной крещенской ночи, но и от моей боли, от моего горя. Было такое ощущение, что смерть моей супруги забрала у меня душу и вернули мне её только сейчас. Будто я, почти полгода жил без души.
Вернулся домой я с таким умиротворением в душе, будто вернулся со своей супругой, которую, уже не мог считать мёртвой. Я чувствовал её в своём сердце, в душе, в каждой фибре моего тела. Даже некоторые её привычки перешли ко мне. Не говоря, уже о том, что я, автоматически (не по своей воле) стал верующим человеком, каким была при жизни моя супруга, и чего, в то время, нельзя было сказать обо мне.
С той ночи я начал писать книги. Ни с того, ни с сего, не имея предрасположенности к этому (я обычный, простой человек, не имеющий должного образования, чтобы писать подобные книги). И после всего этого, мне не надо доказывать существование жизни после смерти. Я живу этим проявлением автоматически, через «смерть» своей супруги.
* * *
Вселенский рай, когда любовь горчит,
И ложе облюбовано в ночи,
И первый поцелуй, как первый грех,
Сорвет запретный плод слезой свечи.
Соединение ─ прочнее не дано,
Без меры мерить холод и тепло,
Когда бы всех влюблённых пыл измерить,
Нам Марс бы позавидовал давно.
Есть нечто дивное в влюбившихся глазах,
Они придирчивы, но гордо мерят страх,
Любовь всех одурманивает ядом,
Тот яд ─ награда Божия в сердцах.