* * *
Нарисуй мне солнце без лучей,
Дай мне истину без загнутых речей,
Окуни моё сознание в природу,
Мне не ведомых, но мыслимых идей.
Пусть всё будет просто и смешно,
Пусть, запретом всё разрешено,
Пусть в улыбке мир расплачется, не жалко,
То терять, что светит, всё равно.
* * *
Любви все возрасты покорны,
В ней можно мудрость обрести,
А можно с головой уйти
В миры, где счастье, столь проворно,
Что может жизнью, лишь цвести,
А не загадкой-шифром судеб,
Что мы раскалываем лбом
О камень жизни, что нас судит,
Чтоб жизнью умертвить потом.
В любви разгадка ─ сострадание,
Когда ты в жертву отдаёшь себя,
Чтобы частица Мироздания,
Жизнь увеличила, любя.
* * *
Пока мы мери разные пространства,
Целую губы я твои, через стекло,
В моей ли жизни, разум ─ постоянство,
Мне одному нести всё это тяжело.
* * *
Нельзя стереть то, что горит огнём,
Нельзя истлеть, пока путь не пройдён,
На все уловки, жизнь счёты предъявляет,
А счёты к жизни предъявлять, не так умён
Я, чтоб быть богом всех своих желаний,
Что в страсти крутят жизни суету,
Явив во свет всю красоту признаний,
Винюсь пред Богом, ─ алкать больше не могу.
Но в теле жизненная крутится нагрузка,
Что тянет, по привычке за собой,
Не влезть сим телом в тот проход, где узко,
Душой и плотью измерять один покой.
Покой, что Богом будет, лишь дарован,
На то и воля Божья меряна судьбой,
Всё, что обрёл, ты приобрёл с порога,
Лишь в Дом войдя, возьмёшь себя, собой.
* * *
Неужто буду, вновь любим, когда,
Неужто, вновь, любви я вызов брошу,
То счастье вам, мне ж, тяжелее нет ноши,
Любить, самим собой, убитые года.
А ль, боги вызвали меня на ратный спор,
Что человек в любви силён, как Бог,
О, Боже мой, зачем я не издох
В тот час, когда угас любимой взор.
Тогда сильнее буду я, коль скину плоть-кафтан,
И возвращу свои убитые года,
Зверюга, что зализывает раны,
Боль, языком вбирает в память, навсегда.
* * *
О Боже! Ниспошли мне благодать,
Своими же устами смерть измерить,
Как я, наивно, смог желания доверить
Тому, кто пожелал из праха встать.
Доверившись той истине, что скрыта пред очами,
Я уповал на то, что не решусь
Забыть забытое, но жить двумя мирами…,
Не спрятать то, что сердцем лезет с уст.
Но жизнь идёт, сомнения пряча в склоку,
Доверив путь ослепленной душе,
И излияние душ, как мерный вопль,
Чтобы прозреть, оставшись в нагише.
* * *
В день двадцать первый очи ты закрыла,
А я в любви был виноват семнадцать долгих лет,
Я знаю, больше ты меня любила,
Как я менял любовь на Божий свет.
И вот мне милость Божья, я казнён,
Приняв улыбку, что землёю не стерпеть,
Любить я не пытаюсь, уж и сметь,
Коль я в просторы необъятного влюблён.
* * *
Люблю молчание твоё и тишину,
Все в образе твоём, по сумасшедшему родное,
Ты не успела постареть, я полюбил бы седину,
Не мог я лгать тебе, теперь, нарочно скрою,
Свою печаль, чтоб не грустила ты,
Боль в сердце, чтоб тебе не отдавалось,
Ведь, даже мысли наши находили общие черты,
Как каждый час друг друга не хватало.
* * *
Нельзя покровом ночи резать день,
Нельзя уполномочить, счастья ведать тень,
Нельзя быть равнодушным к тому, что не понять,
Как и нельзя послушным быть, когда, уж нечего терять.
* * *
Сильна печаль раздутая любовью,
Она и нужным дням ненужное воздаст,
Влюблённый жизнь творению придаст,
Но сколько ж можно души пачкать кровью?…
* * *
Как уповать на то, в чём боль глупа,
Осколками души, поранив тело,
Когда, что ниже ─ умирает неумело,
А то, что выше ─ жить желает свысока.
Как можно жить соблазнами любви,
Когда любовь, что пепел на устах,
Прямая линия излучины судьбы,
Природой страсти переломлен жизни страх.
Как жизнь сложна своими мелочами,
Ускорен темп, чтоб точку одолеть,