Фину пришло на ум, что все проблемы может решить одна пуля. Но грандиозная сеть, сплетенная Ридлендом, поддерживала множество жизней, одни менее, другие более виновные. Умри этот ублюдок, пострадают многие.
Десяток лет потом Фин не находил выхода. Записки Ридленда нужно открывать. Их нужно учитывать.
Впрочем, теперь уже нет. Титул уничтожил все преимущества Ридленда. Простого солдата-пехотинца можно игнорировать, но всякий раз, как граф шепчет в уши правительства слова озабоченности, в сети Ридленда рвется еще одна нить, А Фин с некоторого времени нашептал уже довольно много.
Да, подумал он и почувствовал, как его губы растянулись в улыбке. Если Ридленд пишет, значит, у него есть серьезная причина.
Фин скомкал письмо и швырнул на пол.
— Сожги его, — спокойно сказал Фин, встал и пошел за газетой.
Камердинер ринулся вперед, схватил газету.
— Позвольте мне, милорд.
— Нет.
Фретгус склонил голову и отступил в сторону. Ради Бога.
— Спасибо, — сказал Фин, но потом пожалел об этом — когда Фретгус спешил повернуться и поклониться, он умудрился прищемить плечо в приоткрытой дверце гардероба.
Фретгус притворился, что ему не больно. Фин притворился, что не заметил столкновения, просматривая заголовки, пока камердинер доставал его одежду. Много событий происходит в мире. Еще аресты в деле о сорванном заговоре в Биркенхеде. За этим, конечно, кроется более интересная история, но как простой человек он об этом не желает знать. Однако официальная версия заставила его фыркнуть; она была невыразительна, как тост.
Фин перевернул страницу, на которой главное место занимала реклама средств для волос. Новое волшебное средство. Пять шиллингов за необыкновенный блеск. Пусть американцы платят крону за кусочек мыла. Он взглянул на следующую страницу. И застыл.
— Сэр?
Это было только дело времени. Удивляться нечему. Да он и не удивился на самом деле. Он просто почувствовал себя подвешенным. Как фигура в книжке с картинками, которую держит сильный палец. Он заставил себя отвлечься.
— Да, — сказал он.
Фретгус протянул:
— Этот подойдет, сэр?
Он кивнул с отсутствующим видом, потом, собравшись с мыслями, сказал:
— Скажи Горману, чтобы отменил мои договоренности на завтра.
Ему придется выразить свое почтение вдове.
Фин отправился в Итон в девять часов следующим утром. На поезде можно было доехать туда быстро, но он предпочел ехать в экипаже. Дороги теперь стали лучше. Поездка заняла не так много времени, как он рассчитывал. Еще до полудня экипаж подъехал к скромному коттеджу.
Фин остался в экипаже, изучая дом, который ничем не отличался от того, каким он его помнил. Деревянная калитка выкрашена свежей белой краской, но розовые кусты по бокам дорожки кажутся более ухоженными. Ему тогда было, наверное, лет семнадцать. Красные пестротканые занавески в передней прихожей раздвинуты. Неожиданно он вспомнил споры, которые вызывали эти занавески. Мистер Шелдрейк любил свет — как и каждый картограф. Миссис Шелдрейк протестовала: от солнечного света обивка выцветает, жаловалась она. Войне из-за занавесок не было конца. При воспоминании об этом Фин улыбнулся.
Мимо прошла служанка с корзиной на руке. Проходя, она заглянула в его окно. Ладно. Большой дорогой экипаж с гербами должен привлекать внимание. Нужно было ему поехать в брогаме [8]. Но он собирался выразить свое уважение Шелдрейку. Если он хотел сделать это как человек, каким стал теперь, то представит себя в лучшем виде. Имело бы значение для Шелдрейка, что Фин получил титул? Вряд ли. Но эта новость была бы самой радостной из всех, которыми Фин мог бы поделиться с ним.
Фин вышел из кареты и отмахнулся от грума, который ехал на козлах, а теперь горел желанием открыть для него ворота. Не дай Бог большая шишка сломает ноготь, открывая задвижку. Был такой трюк, как открыть ее и не наделать шума; его пальцы помнили это лучше, чем его разум, и калитка бесшумно отворилась перед ним. И вот он уже идет по дорожке. Несколько шагов до двери, дверь, сам дом, все кажется таким маленьким. В прошлый свой визит он был такого же роста. Что же случилось?
Дверь отворилась сразу, стоило ему постучать. Ожидая увидеть служанку, Эллис, Фин оказался лицом к лицу с Лорой Шелдрейк. Исчезла детская округлость щек, вместо девчонки-сорванца перед ним стояла женщина лет двадцати пяти. В давние времена он мечтал жениться на ней.
Мгновение она улыбалась ему, не узнавая. Ее взгляд скользнул за него, на карету. Потом она взглянула на него, удивленно прикрыв рот рукой.
— Фин!
— Мисс Шелдрейк.