Минна пошарила в поисках свечи и спичек у кровати. Где-то тут рядом есть кнопка, чтобы включить электричество, застенчивая светловолосая горничная показывала ей вечером. Но в темноте ее трудно найти.
Когда фитиль загорелся, тени сгустились по углам. Минуту Минна посидела, вглядываясь в них. Вот эта — от маленького столика. А та — от кувшина, стоящего на умывальном столике.
Продолговатое темное пятно появилось из-за портьер. Минна вздрогнула. Присмотревшись, она поняла, что это мужчина. Он явно наблюдает за ней.
Сердце учащенно забилось. Ждать и гадать хуже, чем знать.
Минна соскочила с постели. Кулаком ударила по портьере и попала в стену.
Она помахала рукой, пытаясь над собой смеяться. Когда обернулась, от свечи на персиковых, обтянутых шелком стенах плясали странные фигуры; розовые бутоны на парчовой обивке, казалось, дрожали. Комната выглядела как внутренность шкатулки для драгоценностей.
Минна вышла в гостиную. Эшмор сказал, что тут она в безопасности. Но как он сможет защитить ее от его собственного правительства? Она предупредила бы его, но понятия не имела, стоит ли ему доверять. К черту ее инстинкты! Он сам предостерег ее, сказал, чтобы она ему не доверяла. Хотя Минна по ее опыту знала, что настоящий злодей ни за что не признается в том, кто он есть на самом деле. Из коридора донесся бой часов. Минна закрыла глаза, потрогала медальон у себя на груди. Казалось, если сосредоточиться, то мысли могут полететь через оконное стекло, по темным улицам Мейфэра, через опустевшие парки, мимо гаснущих фонарей и медленно текущих рек, к месту нахождения ее матери. Казалось, будто она сможет почувствовать маму, а мама почувствует ее заботу о ней. "Держись. Я иду к тебе".
Минна открыла глаза. В Нью-Йорке уже все спят, а уж дети наверняка. Джейн, наверное, укладывает свою дочь. Генри, должно быть, в клубе Такседо или у Дель-монико, ужинает, ест лобстера и пироги с крабами. Минна с ним завязала: он стал слишком требователен, она его постоянно разочаровывала. Но сегодня ночью, будь она в Нью-Йорке, она пригласила бы его в свою постель и, лежа рядом с ним, не боялась бы темноты.
Минне стало грустно. Она поднесла свою свечу к другой двери. Дверной замок показался знакомым. В Нью-Йорке она нанимала человека, который обучил ее, как вскрывать замки. Это было необходимо для ее спокойствия после Гонконга.
Минна отнесла свечу назад на туалетный столик в спальне, пошарила в ящиках, пока не обнаружила шпильки, которые вынула из волос перед сном. Выбрав две, она вернулась в прихожую, устланную ковром, и опустилась на колени. Внутренний механизм замка был тугой и отвердевший от старости, но мистер Гуджер хорошо обучил ее. Ей казалось, что последний удар колокола донесся из коридора, когда замок щелкнул. — Ее пальцы медленно потянулись к ручке двери. Дверь распахнулась.
Минна тихо засмеялась, довольная собой. Пока она не узнает, где Эшмор спрятал Тарбери, ей нет смысла бежать. Но что, если Тарбери где-то внизу? В отличие от нее он вряд ли имел при себе шпильки, когда его захватили.
Если бы она нашла его, они смогли бы бежать отсюда в течение часа. Нет смысла размышлять над характером Эшмора. Они могут объединить усилия и спасти маму.
Эта мысль вдохновила Минну.
В коридоре было темно и прохладно. Минна затаила дыхание, когда кралась вдоль стены, трогая дверные ручки, оставляя без внимания незапертые комнаты.
Коридор выходил на большой балкон, который повторял очертания лестницы, ведущей вниз, в прихожую. Пространство заливал лунный свет, проникавший сквозь стеклянный купол двумя этажами выше, заливая скульптуру и стены холодным бледным светом. Минна прижалась спиной к стене и проскользнула в другое крыло дома, где первая же дверная ручка внушила ей надежду — не повернулась.
Механизм этого замка был смазан лучше. Понадобилось меньше минуты, чтобы открыть его.
Проскользнув внутрь, она ощутила странный запах, приторный до отвращения. Комната походила на обыкновенный кабинет, вдоль стен полки с книгами, карты в рамах, из мебели — всего несколько простых кресел, диван и письменный стол. То, что комната заперта, пробудило в ней любопытство и заставило осмотреть письменный стол. Полоска света, пробивавшаяся в щель между портьерами, осветила ручки с перьями, аккуратно сложенные на бюваре.