Минна быстро умылась и помчалась вниз, в холл, в поисках Фина. Одной ей не справиться с Коллинзом. Фин лучше вооружен, более опытен, лучше знает эту страну. И она нужна ему так же, как он нужен ей. Он объяснил ей, в какую заваруху попал; если ей придется умереть, предателем будут считать его. То, что произошло в постели там, наверху, — всего лишь часть их сделки, это не должно волновать ее или нарушать баланс между ними.
Фин помог ей снова расслабиться. Он улыбнулся, когда она влетела в гостиную, и заказал ей завтрак, а потом усадил ее в ждущий экипаж так привычно, как будто только этим и занимается. Он вел себя как самый лучший друг, возможно, обстоятельства заставляли его быть сердечным, но он не претендовал ни на что большее, только на приятное общество.
Они отправились в Чиппенем, милях в двадцати, и до полудня прибыли туда, как раз вовремя, и успели сесть на поезд, шедший в Пензанс через Бристоль. За долгую поездку на поезде, когда широкие поля сменялись необозримыми, поросшими утесником болотами, где узловатые стволы деревьев клонились под жесткой рукой ветра, он старательно развлекал ее. Она сначала настороженно реагировала на его веселое настроение, но потом сама развеселилась, поняв, что ее веселье такое же искусственное, как и ее согласие на то, чтобы ее развлекали. Во всяком случае, этот непринужденный разговор удерживал ее от принятия решения, как относиться к непонятным взглядам, которые она временами ловила на себе. Он расспрашивал про Нью-Йорк, где он никогда не бывал, это развеселило Минну. Фин тоже развеселился.
— Возможно, однажды я туда отправлюсь, — сказал он. — Ты же знаешь, последние десять лет я занимался другими делами.
— Делал карты, — сказал Минна. — Ты же учился на картографа?
— Да, — подтвердил он. — Когда-нибудь я тебе расскажу об этом.
— Когда-нибудь на следующей неделе, — сказала она.
От его улыбки она занервничала. Она быстро спросила его насчет Лондона. Он заявил, что все еще изучает его, спасибо, друзья помогают. Некоторые истории, рассказанные им об этих старых друзьях, в частности о виконте Санберне, удивили ее; она и вообразить себе не могла, что у него такие друзья. Но кажется, он терпимо относится к странностям своих друзей, хотя несколько скептически относится к городу, который терпит такое аморальное поведение.
— Напротив, — сказала она, — я думаю, это говорит в пользу Лондона. В таком большом городе может найтись место и для тех, кто создает проблемы.
— Тогда ты там будешь процветать, — сказал Фин.
— Я об этом думала. Но мистер Ридленд омрачил мой взгляд.
— У него к этому талант, — согласился Эшмор. — Я пытался убедить власти отправить его в отставку. Может, когда все будет позади, мы сможем исправить твое мнение о городе.
И снова он говорил о связи, которая будет длиться дольше недели. Она покраснела и вспомнила о его аккуратно разложенных перьях.
Как только они приехали в Корнуолл, в вагон вошел торговец пирогами и поздравил их с прибытием в самое безопасное графство Англии.
— Дьявол в Корнуолл не явится, мисс, побоится, что его в пироге запекут, — заверил он ее. Минна могла бы возразить на это, что дьявол уже проник сюда под видом Коллинза. Но она была слишком голодна для дискуссии. Она жадно поедала пирог, крошки сыпались ей на колени, она не обращала внимания на элегантную манеру Эшмора, который благовоспитанно отряхивал пальцы, отломив кусочек. В углу купе, где он сидел, образовалась маленькая аккуратная кучка крошек. Да, он ей нравится, но он умудрился даже крошки подчинить дисциплине. Она вытянула ногу и нарочно сбросила крошки на ковер. Фин изогнул бровь.
— Что? — спросила она и, когда он пожал плечами, добавила: — Хочешь, чтобы везде и всегда было чисто?
— Настаивать на противном — не менее правильно, — сказал он.
Дошло. Она снова ощутила странную панику, как сегодня утром. Она перевела разговор на кошек и их неблагодарность вообще.
К тому времени как они прибыли в Пензанс, день клонился к вечеру. Люди здесь выглядели по-другому: они были крупные и темные, как их предки — кельты в чистом виде. Найти экипаж в Пензансе оказалось не сложно. В городе витал дух коммерции. Маркет-Хаус — величественный мраморный дворец, его купол возвышается над железнодорожным вокзалом как приглашение к наживе. Из окна экипажа Минна видела тележки, груженные капустой брокколи и картофелем, телеги с вонючими сардинками и, наконец, на краю города, на гранитной эспланаде, — инвалидов, наслаждающихся мягким соленым воздухом. Дорога извивалась над заливом Маунтс-Бей, вдоль гранитного мыса, отполированного сильными ветрами до блеска. Океан под ними был удивительно живой.