– Вы кажетесь мне знакомым, – прошептал он, и в грудной клетке Алека всё рухнуло в тот же миг.
– Магнус… – прохрипел он. – Т-ты… не помнишь меня?
Золотисто-изумрудные – любимые – глаза сосредоточенно осматривали его, но в них не было того огонька, который светился раньше каждый раз, когда их взгляды пересекались. В них не было ничего из того, что было раньше. Ни искры, ни следа той бесконечной нежности, ни всепоглощающей любви. Ничего. Лишь непонимание. И недоверие.
– Алек, тебе лучше уйти, – сказала Катарина, опуская руку на его локоть.
Парень посмотрел на неё.
– Я тебя провожу, – добавила девушка и потянула за собой, а он всё продолжал смотреть на Магнуса, который хмуро смотрел ему вслед.
***
– Что с ним? – Алек набросился на Катарину сразу же, как только они вышли в холл.
Девушка помотала головой, продолжая смотреть в пол.
– Не мне тебе рассказывать об этом. И не здесь.
– Тогда кто мне объяснит? – вскричал Лайтвуд. – Что за чертовщина здесь творится? Что с ним происходит?
Синие глаза оторвались от изучения цветочного узора на паркете и обратились к Алеку.
– Спроси у Клэри. Уверена, она сумеет объяснить.
***
Джейс растянулся на диване и открыл бутылку пива, попутно зарываясь рукой в тарелку с чипсами. По ящику передавали прямую трансляцию погони за угнанным автомобилем. Вертолёты, большая скорость, прожектора и вой сирен. Все дела.
– Если хоть одна капля попадет на вычищенный мною вчера вечером диван, – предупредила его Клэри, занимавшая угол гостиной, сидя перед мольбертом с собранным на макушке хвостом и в выпачканной растянутой футболке, – ты об этом крупно пожалеешь, Джейс Эрондейл.
Блондин усмехнулся, заталкивая очередную чипсину в рот, и тут же подавился, скатываясь с дивана и, конечно же, разливая пиво. Он поднял виноватые глаза на жену, и его обдало холодным пламенем зелёных глаз.
– Милая, – жалобно заскулил он. – Ну, это… Я вроде как не специально.
Клэри выгнула бровь.
– Вроде как?
Джейс оглядел расплывшееся пятно и вздохнул.
– И вообще, если бы ты промолчала, я бы не пролил.
– То есть, это я виновата? – спросила девушка. – Ну и нахал же ты.
Эрондейл широко улыбнулся и начал медленно шагать в направление жены.
– Тебе это нравится, признай, – прошептал он, вставая за её спиной.
– Привыкла просто, – Клэри закатила глаза.
– Нет, – покачал головой Джейс и обнял её за талию, опустив подбородок на плечо. – Тебя это заводит.
Его руки скользнули под футболку, и Клэри тут же напряглась, чуть не роняя палитру и кисть.
Дверной звонок громкой трелью разлетелся по квартире.
– Джейс, – прошептала девушка, подставляя шею для поцелуев. – Надо открыть.
– Не надо, – фыркнул тот. – Пусть катятся отсюда.
– Ладно, – выдохнула она и развернулась к мужу лицом, ногами обхватывая его талию.
Они продолжали жарко целоваться, пока на дверь не обрушились сильные удары и не раздался последующий крик.
– Я знаю, что вы дома! Открывайте сейчас же!
Пара тут же отстранилась друг от друга.
– Это Алек?! – синхронно удивились они.
Джейс кинулся к входной двери, и, как только открыл её, Лайтвуд влетел в гостиную.
– Что происходит? – накинулся он на Клэри, которая даже подпрыгнула от злобного тона брата супруга и широко распахнула глаза. – Что происходит с Магнусом?
В зелёных глазах девушки проскользнуло озарение, и она опустила плечи вниз и с огромным сочувствием во взгляде кивнула в сторону дивана.
– Тебе лучше присесть.
Комментарий к Спустя полтора года
*Флюте – высокий тонкий бокал на длинной ножке, применяющийся для шампанского и игристых вин.
Я хотела заморозить этот фф на время, так как после всей романтики и флаффа в первых 10 главах сложно начинать писать ангст. Но это не честно по отношению к Вам, мои читатели (и моей лапе, которой я посвятила эту работу), так что заталкиваю свою лень куда поглубже и продолжаю.
========== Прочь из головы ==========
Здание перед Магнусом было отвратительно серым, цвет походил больше на грязь, и мужчину передернуло от этого. Он поднял воротник пальто, ёжась от пронизывающего холода и всем сердцем ненавидя осень в Нью-Йорке. Слава богам, ему недолго оставаться в этом городе.
Мысль о скором отъезде ворошила внутренние органы, а сердце заставляла кровоточить, и Бейн, отгоняя её прочь, решительно переступил порог здания, сразу же попадая в просторный холл. Девушка за стойкой приветливо улыбнулась.
– Мистер Бейн, рада снова вас видеть. Доктор Старквезер ожидает у себя в кабинете.
Магнус лишь кивнул и проследовал в дальний конец коридора, проходя через белую дверь. В кабинете доктора Ходжа Старквезера было стерильно, и обилие белого цвета и отсутствие других нервировало мужчину, и так находящего на иголках.
– Мистер Бейн, – тепло улыбнулся доктор.
– Прошу, зовите меня Магнус, – Бейн пожал протянутую руку.
– Как самочувствие? – поинтересовался Ходж. – Уже предвкушаете мировой тур?
Магнус кивнул. Дрожь в теле от предстоящей процедуры не давала словам покинуть ротовую полость, язык приклеился к нёбу, а руки тряслись так сильно, что Бейн еле сдерживал себя, стараясь глубоко дышать, чем привлёк обеспокоенный взгляд доктора.
– Хэй, – позвал его Ходж, – если вы не уверены, мы можем отложить процедуру.
– Н-нет, – помотал он головой. – Я хочу уехать, а его оставить.
Доктор кивнул и, пригласив жестом занять кушетку, уселся возле. Он вытащил сложенные очки из нагрудного кармана и, расправив душки и натянув их за уши, открыл папку с информацией о пациенте. Минута молчания казалась Магнусу вечностью.
– Мы уже обсуждали это, – наконец, заговорил Ходж, – поэтому я просто напомню. Эта процедура очень деликатная, потому что «материалом» операции является не тело, а самое дорогое человеку – его воспоминания. Я спрошу ещё раз: вы уверены?
– Да, – прохрипел мужчина.
Старквезер кивнул и, потянувшись, выудил из аппарата, мерцающего у изголовья кушетки, присоски, ободком водружая их вокруг головы Магнуса. Холодная резина немного остудила пыл танцора, и мысль сбежать отсюда уже не била по вискам тяжёлым молотом. Шершавые пальцы мужчины коснулись загривка, и в кожу вонзилась острая игла, отчего Магнус чуть дернулся, но его остановили всё те же пальцы доктора. Наконец, Ходж закончил подключать его к аппарату и, подтянув очки к переносице, заговорил вновь.
– Стереть из памяти любимого человека – это самая трудная из всех операций, поскольку с ним связано больше всего эмоций. И чтобы операция прошла успешно, сначала необходимо стереть сами чувства, необходимо превратить любимого человека в обычного знакомого. И поэтому сейчас мы постараемся найти момент в вашей жизни, когда вы поняли, что любите Алека Лайтвуда. И стереть его из вашей памяти.
Магнус кивнул и уставился взглядом в потолок. Лопасти вентилятора на люстре медленно крутились, подгоняемые сквозняком из неплотно закрытого окна.
– Начнём с простых вопросов. Кто такой Александр Лайтвуд?
– Мой парень, – немедленно ответил Бейн. – Бывший парень.
– Что вы чувствуете к нему сейчас?
– Я люблю его. Очень сильно люблю.
– В каких обстоятельствах произошла ваша первая встреча?
Магнус прикрыл глаза, погружаясь в атмосферу подземной станции метро.
Потрескивание неоновой лампы разносится противным звуком по платформе, запах жженных от резкого торможения проводов заполоняет грудную клетку, большое скопление людей закрывает собой парня, стоящего у столба. Тёмные волосы падают на лоб, но даже они не способны скрыть блеск голубых глаз.
У Магнуса перехватило дыхание, как в первый раз.
– Это был обычный вечер после рабочего дня, – облизнув пересохшие губы, прохрипел он. – Я стоял на станции метро. Людей было очень много, и платформа была забита под завязку. Он привлёк моё внимание своим выражением лица, и дело было не в его внешности или моём любимом цвете глаз. Дело было в эмоциях, которые оно отражало, – Магнус вздохнул. – Удивление, восхищение, неописуемый восторг. Он разве что рот не открывал, жадно впитывая глазами информацию. Позже я узнал, что он читал книгу. Тогда мимо него прошёл парень и случайно задел плечом, и телефон из его рук вылетел и упал на рельсы, а я понял, что это мой шанс. Я прыгнул за ним, не раздумывая. Я не помню, что сказал ему, когда вручал мобильник, но помню его глаза. Я всегда умело прятал свои эмоции и чувства, а он и не пытался – он был открытым. Он не сказал ни слова, но его взгляд сказал гораздо больше.