– Каким он был?
– Он был пронзительным, доставал до самой души. И таким тёплым, когда губы изгибались в улыбку.
– Что вы почувствовали в тот момент?
– Я волновался, как всякий, кто когда-либо имел опыт пятиминутных влюбленностей в общественном транспорте, не больше. Это была простая симпатия, но я потом некоторое время не мог выкинуть из головы его глаза.
– Хорошо, – мужчина наклонился к монитору и щёлкнул комбинацию клавиш.
Магнус зажмурил глаза сильнее и почувствовал покалывание в затылке.
– Вы помогли простому прохожему в метро, и он вас поблагодарил, – сказал доктор, – вы забыли об этом, как только покинули станцию метро.
Тело Магнуса прошиб небольшой заряд тока, отчего заметно дрогнули мышцы на лице и пальцы, а потом он разлепил веки. Ощущение чего-то ускользающего из рук, чего-то необходимого, нужного заполонило собой грудную клетку. Мужчина нахмурился, пытаясь ухватиться за это воспоминание, но оно, подобно сну утром, рассеялось.
– Кто такой Александр Лайтвуд? – спросил доктор Старквезер.
– Мой бывший парень.
– Что вы чувствуете к нему?
– Я люблю его.
Мужчина вздохнул и перекинул одну ногу через другую, пробегая взглядом по блокноту с вопросами.
– Дальше будут вопросы личного характера, но отвечать вы должны предельно честно. Готовы?
Магнус кивнул.
– Ваше первое свидание. Опишите его.
Танцор улыбнулся.
Запах масла, оставшегося после обжарки долек картофеля и мяса, громкие возгласы подвыпивших мужиков у барной стойки, удары бильярдных шаров друг о друга где-то в углу паба.
– Тот бар был ужасным. Обшарпанные столы, потрепанные диванчики, уставшие от нескольких смен подряд официантки. Но, Боже, как прекрасен был Алек, – Магнус снова прикрыл глаза. – Он был таким… я наглядеться не мог на него. Он расспрашивал меня, и ему действительно было интересно узнавать меня. Ему было всё равно, кто я, насколько популярен и успешен. Он словно знал, что это всё напускное, – Бейн горько усмехнулся, – лишь маска. Он… он… – слёзы снова противным комом подкатили к горлу, – Алек видел меня настоящего, и это пугало меня до дрожи в коленях.
– Что было дальше?
– Мы болтали, свидание проходило спокойно, ничего фееричного или ужасного. А потом он посмотрел на меня так… У меня внутренности узлом повязало от его взгляда. Меня очень тяжело смутить в силу моей профессии и характера, но он смог. Я словно прирос к сиденью и не мог шелохнуться. Его взгляд приковывал к месту. Я затаил дыхание и наблюдал, как его рука тянется к моей, и всё молил о том, чтобы он не остановился, – Магнус усмехнулся. – Я вам говорил, что ненавижу своего менеджера? Так вот, Рафаэль позвонил именно в этот момент.
– И вы просто уехали? – удивился Ходж.
– Я стоял у тротуара и уже поймал такси, когда Алек догнал меня. Он был таким возбужденным, и его глаза горели. Он предложил продолжить свидание прямо в машине, чтобы не обрубать его вот так. Понимаете? Лишние десять минут со мной для него стоили того, чтобы потом добираться домой через весь город. Мы обменивались самыми обычными фактами о себе, а потом, когда такси остановилось, Алек… Мы вышли из машины, и я был готов лишь попрощаться, но он снова удивил меня, – улыбка расцвела на лице Магнуса, делая его лицо мягче. – Он поцеловал меня с такой нежностью, что я чётко чувствовал, как мои колени превращаются в желе и как захватывает дух, – танцор открыл глаза и посмотрел на доктора. – Это до ужаса банально и такое клише, но это правда. Я чувствовал чертовых бабочек в животе.
Ходж понимающе закивал и потянулся к клавиатуре.
– Свидание прошло отвратительно, – сказал он сдавленно. – Алек не стал ехать с вами до Линкольн-центра и остался в пабе.
Разряд тока снова прошёлся по венам, заставляя Магнуса задергаться сильнее. Когда он снова открыл глаза, то ощущение нехватки чего-то усилилось и теперь чёрной дырой разрасталось в груди.
– Кто такой Александр Лайтвуд? – терпеливо спросил Ходж.
– Бывший парень.
– Что вы чувствуете к нему?
Магнус замялся всего на секунду.
– Я люблю его.
Старквезер тяжело вздохнул и, подсмотрев в папку, перевёл взгляд на пациента.
– Где случился ваш первый секс?
Магнус поёрзал на кушетке и повернул голову к доктору.
– В библиотеке, где он работает.
– Как это произошло?
– Боюсь, доктор Старквезер, это слишком личное, – Магнус нахмурился.
– Я прошу описать мне ваши эмоции, а не подробности процесса, – усмехнулся мужчина.
Магнус снова перевёл взгляд на потолок.
– Я был со своей труппой на ужине. Мы отлично провели время и, как это бывало раньше, собрались веселиться дальше. Обычно я соглашаюсь и потом цепляю в клубе кого-нибудь на одну ночь. Но тогда мне захотелось к нему. До этого у нас были лишь поцелуи, потому что я не был уверен в том, что хочу серьёзных отношений. С моим образом жизни это довольно непросто. Но тот момент, когда друзья начали фантазировать на тему, кто окажется в моей постели – парень или девушка, и какие цветом глаза и волосы у них будут, я понял. Я хочу, чтобы только он был в моей постели. И не на одну ночь.
Доктор снова ввёл комбинацию клавиш, и заряд прошёлся по телу Магнуса.
– Вы ужинали с труппой, а потом поехали вместе с ними в клуб. Там вы встретили парня, с которым провели одну ночь и больше никогда не виделись. Кто такой Александр Лайтвуд?
– Мой бывший парень, которого я до сих пор люблю, – прошептал Магнус и закрыл глаза, чувствуя, как чернеет дыра в груди, и слёзы скатились с тёмных ресниц, оставляя влажные дорожки на щеках.
Ходж тяжело вздохнул и, стянув очки, потёр ребром ладони веки.
– Это тяжело, я знаю, – сказал он Магнусу, который продолжал беззвучно плакать, всё так же не открывая глаз. – Я вижу это почти каждый день. Люди не хотят чувствовать боль и просто отказываются от неё. И потом становится легче.
Бейн некоторое время молчал, глотая соленые слёзы, а потом открыл глаза и посмотрел прямо на доктора.
– Я готов, продолжайте, – сказал он решительно.
Ходж тепло улыбнулся.
– Я понимаю, что вам тяжело определить конкретный момент, когда ваши чувства к Александру переросли в любовь, но, поверьте, это возможно. Люди всегда чувствуют, когда встречают свою половинку. И все мысли только об этом человеке. Он ваш лучший друг, родственная душа, вы хотите прожить с ним до конца своих дней. Это ни с чем не сравнится.
Магнус кивнул и сосредоточенно уставился в потолок. Воспоминания, что ещё остались у него в голове, кружили птичьим косяком вокруг, и он хватался за каждое. Знакомство, свидание, долгие и полные страсти ночи, нежные пробуждения в объятиях друг друга, ласки, споры, улыбки и крики, признание Алека…
В груди остро кольнуло.
Бейн широко распахнул глаза.
– Знаете, – прошептал он, продолжая смотреть в потолок, – Алек признался в любви спустя месяц после нашего знакомства. И он сделал это так обыденно, словно говорил уже не впервые и точно знал, что чувства взаимны. Я так испугался тогда, ведь сам не испытывал подобного, и долго над этим думал и размышлял. Все, кто был до него, всегда чего-то требовали от меня. Требовали внимания, денег, пользовались моей славой, а Алек… – голос дрогнул, – он любил, просто так, просто потому что это я, и ему этого было достаточно. И я понял, что люблю его. Его любовь была такой бескорыстной и всепоглощающей, что захватила меня и моё сердце, и я сдался, позволив себе любить его в ответ.