***
Изабель сидела за столом на кухне, наблюдая, как солнечные лучи освещают улицы Нью-Йорка за окном и как Саймон копошится у плиты, наливая жидкое тесто на раскалённую сковороду. Из головы всё не выходили слова брата, что тот произнёс перед тем, как отправился спать.
– Думаешь, так правильно? – спросила она, и её голос звучал отстранёно.
Саймон посмотрел на девушку через плечо и вернулся к готовке.
– Ну-у, – протянул он, переворачивая панкейк, – в рецепте сказано, что делать нужно именно так.
Иззи резко повернула к нему голову и фыркнула.
– Я про Алека говорю.
– А-а-а, – парень хмыкнул и вытащил готовый панкейк, укладывая его в тарелку. – Не знаю, Из. Я пытался встать на сторону каждого из них, чтобы понять, что движет ими, но это выше меня, видимо.
– Просто я думаю, что Алек делает это назло. Я не хочу, чтобы он поступал так только потому, что это сделал Магнус.
– Но решать не нам, – Саймон пожал плечами и развернулся к возлюбленной, опуская перед ней тарелку с дымящимся завтраком.
– И мне теперь сидеть сложа руки и наблюдать за тем, как он гробит свою жизнь? – вспылила Иззи.
– Нет, конечно. Но помочь ему, кроме как советом, ты не в силах. Поговори с братом, обычно он прислушивается к тебе.
Девушка тепло улыбнулась и поцеловала парня в губы, притягивая за футболку.
– Я хотела тебя попросить кое о чём, – прошептала она, отстранившись.
Саймон улыбнулся, облизывая губы, и кивнул, переходя поцелуями на щёку Иззи.
– Может, мы пока сохраним в секрете…
– Что вы сохраните в секрете? – раздался хриплый голос Алека, и Саймон отпрянул от возлюбленной.
Брюнет выглядел ужасно, с лохматыми волосами и кругами под глазами, и от него несло перегаром.
– Ну? – выгнул он вопросительно бровь и плюхнулся около сестры, вырывая у неё из руки вилку. – О чём шептались?
Изабель переглянулась с Саймоном и прокашлялась, перед тем как ответить.
– Алек, мы с Саймоном вместе уже три года…
– Почти четыре, – исправил её Льюис и получил за это гневный взгляд карих глаз.
– …и Саймон сделал мне предложение, – закончила Иззи.
Алек удивлённо вскинул брови и посмотрел на шатена, потом на сестру, и так несколько раз.
– Почему вы хотите сохранить это в секрете? – спросил он, проглатывая кусочек вставшего в горле панкейка.
– Понимаешь, – замялась Изабель, заправляя локон за ухо, – у тебя сейчас не самое лёгкое время, и мы подумали…
– При чём здесь это? – грубо перебил её Алек. – Вы теперь все собираетесь на цыпочках вокруг меня ходить?
– Иззи переживает за тебя, – вмешался Саймон. – Поэтому она не хотела говорить о помолвке.
– А если я не смогу с этим справиться? – вспылил Алек. – Вы тогда вообще не поженитесь?
– Ты сможешь справиться, только нужно время, – сказала тихо Иззи и украдкой посмотрела на брата, – время, Алек, а не доктор, который сотрёт воспоминания.
– Так, – брюнет откинулся на спинку стула и скрестил руки на груди. – Значит, по-твоему, мне лучше продолжать мучиться, видя, как Магнус живёт своей жизнью и совершенно не знает, кто я такой.
– Я не говорила так…
– Именно так ты и сказала, – ответил резко Лайтвуд. – Я знаю, что заслужил эти страдания. Я сам похерил наши с Магнусом отношения, вот только я надеялся всё исправить. А Магнус не захотел, он решил пойти лёгким путём и стереть меня из своей жизни.
– Что значит, ты сам похерил ваши с Магнусом отношения? – нахмурился Саймон. – Разве не он тебя бросил ради тура по Европе?
Алек усмехнулся и прикрыл глаза, потирая их пальцами. Когда он открыл их снова, они смотрели словно сквозь Иззи, сквозь Саймона, сквозь эту комнату, этот дом и этот город.
– Всё началось гораздо раньше, чем вы думаете, – сказал он отстранёно. – Магнус переехал ко мне, и мы были счастливы, – Алек постучал пальцами по поверхности стола и горько усмехнулся, – примерно три месяца. А потом состоялась премьера его спектакля, и всё покатилось к чертям.
– Между вами встала его карьера? – спросил осторожно Саймон.
Лайтвуд помотал головой.
– Никакая карьера не может помешать чувствам, если между людьми есть взаимопонимание. Между мной и Магнусом образовалась пропасть, и мы всё отдалялись. Я всё реже посещал с ним приёмы в честь открытия нового сезона, мы чаще ругались, стали ночевать в разных постелях. Я тогда этого не замечал, но это было началом нашего конца.
Алек тяжело выдохнул и замолчал на несколько минут. За окном пронеслась машина скорой помощи, разрушая напряжённую тишину своей сиреной.
– Моя неуверенность в себе вогнала последний гвоздь в крышку гроба наших отношений, – наконец, продолжил он. – Магнусу предложили работу в Американском театре балета.
Иззи удивлённо распахнула глаза.
– Я впервые об этом слышу, – сказал за неё вслух Саймон.
– Потому что я не дал Магнусу принять предложение.
Саймон и Изабель недоуменно нахмурились.
– Американский театр балета – не гастролирующая труппа, ты же знаешь это, – пробормотала девушка. – Это бы решило вашу проблему. Магнус бы получил работу в Нью-Йорке и остался с тобой.
– Это бы всё разрушило, – огрызнулся брюнет. – Он мечтал гастролировать по миру, а не сидеть в одном городе.
– Но он хотел согласиться? – спросил Льюис.
– И только из-за меня. А мне не нужны от него такие жертвы! Я не хотел, чтобы он сидел в клетке, привязанный ко мне, это бы разрушило нас.
– Поэтому ты… – сощурила глаза Иззи, уже угадавшая, что сотворил её братец год с лишним назад.
– Я предложил расстаться, – Алек опустил голову. – Сказал, что не хочу держать его. Что он должен отправиться в этот тур по Европе свободным человеком, чтобы понять, чего он лишится, если примет предложение и останется в Нью-Йорке. Если выберет меня.
На кухне вновь воцарилось молчание. Изабель сверлила брата яростным взглядом, Саймон теребил кухонное полотенце, не смея поднять глаза и посмотреть на Алека.
– Идиот, – заключила Иззи. – Какой же ты идиот!
– Знаю, – выдохнул Лайтвуд.
– И Магнус так просто повёлся на это? – спросил Саймон. – В смысле, не пытался убедить тебя, а просто забрал все свои вещи и пошёл стирать память?
– Нет, – Алек помотал головой, – после моего предложения мы расстались не сразу. За ним следовало море скандалов и ссор. Магнус пытался вдолбить в мою голову, насколько я важен для него, но я его не слушал. Я боялся.
Изабель морщила лоб и хмурилась весь рассказ, всем видом давая понять, насколько недовольна братом, а потом просто обняла его. Её мягкие локоны щекотали правую сторону лица парня, и он поспешил отстраниться.
– Что бы ни произошло между вами, Алек, ты не можешь быть единственным виновником, – сказала она.
– Считаешь, что Магнус тоже не без вины? – удивился Алек. – Не он бросил меня, Из. Я бросил его. Я захотел отпустить его, и это было самым худшим моим решением.
– Ты хотел, чтобы он был счастлив, – вмешался Саймон. – Магнус всю жизнь мечтал о мировых турах, и мы все это знаем. У тебя хватило сил отпустить его, чтобы он смог воплотить мечту в реальность.
– Нет, Саймон, – резко отрезал Алек. – Я струсил! Я расстался с ним не потому, что думал о его карьере. Я расстался, потому что боялся. Боялся, что однажды он встретит кого-то, кто достоин его больше, чем я. Кого-то не такого, – он окинул себя взглядом, – посредственного, обычного. И поймёт, что я не тот, кто ему нужен. Так что это я виноват. Я разбил ему сердце.
– Стереть тебя из памяти – полностью его решение, – прошипела Иззи.
– И теперь я понимаю его, – Лайтвуд тяжело вздохнул. – Лучше вообще не помнить, чем чувствовать эту боль.
Изабель вздохнула и поднялась на ноги.
– И твоё решение касательно очистки памяти от воспоминаний о Магнусе окончательно?
Алек кивнул.
– Я готов поставить точку в этой истории и идти дальше.
Девушка фыркнула и развернула брата к себе за плечи.