Из размышлений его выловил телефонный звонок.
– Да, Из, – ответил он, обходя кучковавшихся подростков, что-то бурно обсуждающих посреди холла.
– Ты где?
– Выхожу из библиотеки.
– Как насчёт ужина в следующую пятницу?
– Я не в настроении, прости.
Изабель устало выдохнула.
– На этом ужине мы с Саймоном хотим объявить о помолвке. Я уже позвала родителей, ты не можешь пропустить!
– Хорошо, – Алек остановился у дверей и открыл одну для выходящей женщины с целым выводком детей, которая ему благодарно улыбнулась. – Где?
– Скину координаты сообщением, – голос девушки повеселел. – И, Алек?
– Что?
– Оставь хмурого себя дома, пожалуйста.
– Это твой день, Из, – Алек улыбнулся и оглянулся, чтобы проверить, что за женщиной никто не следует, – я сделаю всё, что… – и его взгляд пересёкся со взглядом злато-зелёных глаз.
На другой стороне холла, пряча своё тело за колонной и высунув только голову, стоял Магнус. Он быстро прошмыгнул в первую попавшуюся дверь, как только понял, что Алек смотрит на него.
– Алек! – слышался голос сестры из трубки. – А-а-алек!
Но парень уже не слышал. Он пересекал холл стремительным шагом в сторону двери, за которой, как он знал, находилась уборная. Внутри возле раковины стоял тот самый старик, что некоторое время назад выступал на сцене, и мыл руки. Алек остановился около соседней раковины и начал тоже споласкивать руки, но медленно, нарочито растягивая движения и попутно оглядывая уборную. Все двери кабинок, кроме одной, были открыты. Старик улыбнулся Алеку в отражении широкого зеркала и, вытерев руки о бумажное полотенце, вышел за дверь. Алек сразу же поспешил к закрытой кабинке.
Он чувствовал себя идиотом. Это было так глупо, так по-идиотски. Он сверлил светло-серую дверь больше минуты, прежде чем постучал. Ответом служила тишина.
– Магнус! – выкрикнул он тогда. – Я знаю, что ты здесь. Выходи!
Дверь отворилась, и медленной походкой, с абсолютно невозмутимым выражением лица Магнус направился к раковинам.
– Доброго вечера, Александр, – он склонился над раковиной и принялся намыливать руки.
– Что ты здесь делаешь? – спросил Алек, и его голос был таким пугающе злым, что Магнус даже вздрогнул.
– Я не могу посетить библиотеку? – ответил вопросом на вопрос мужчина, стараясь вести себя непринужденно, и поправил укладку. – Она вроде публичная.
– Ты следил за мной, – обвиняющие нотки и неприкрытая агрессия проскальзывали в голосе парня, хоть тот и пытался взять себя в руки.
– Вовсе нет, – Магнус помотал головой и игриво улыбнулся. – Просто забрёл на вечер поэзии. Увидел твоё выступление, – он подмигнул Алеку и немного смутился оттого, что злость, полыхающая в голубых глазах напротив, не угасала, – и решил, что хочу увидеть тебя снова.
Алек фыркнул и отошёл на два шага, словно нахождение рядом с Магнусом было ему неприятно, даже омерзительно. Мужчина сразу же стёр игривую ухмылку с лица и озадаченно свёл брови к переносице. Алек чувствовал, как сжалось сердце от этого.
– Тебе неприятно моё общество? – спросил Магнус.
Лайтвуд не ответил. Его глаза, если были бы лазерами, давно бы просверлили в танцоре дыру. Он сжимал кулаки, больно впиваясь ногтями в ладони, до того ему хотелось прикоснуться к Магнусу, к смуглой коже, провести по лицу невидимую линию, очертить подбородок. Сократить это чёртово расстояние, шагнуть ближе, захватить в объятия и никогда не отпускать.
Его глаза продолжали сверлить, и он настолько потерялся в своих мыслях и желаниях, что не сразу почувствовал прикосновение ладони Магнуса, осторожно убравшей с его лба упавшую прядь. Алека словно холодной водой окатили. Ему срочно нужен Ходж Старквезер, потому что сколько бы времени не прошло, если Магнус и дальше будет появляться в его жизни, он никогда его не забудет сам.
Он отшатнулся от ладони танцора и практически выбежал из туалета. За спиной слышались негромкие шаги и крики Магнуса. Ветер ударил в лицо парню, как только он выскочил на улицу, и пешеходы затянули в свой поток. Он шёл несколько кварталов, повесив голову вниз, даже не разбираясь, в каком направлении идёт. Тротуар поредел, здания вокруг стали ниже. Но мягкая поступь знакомых шагов за спиной не утихала.
– Постой, Алек! – доносился голос. – Что именно тебя так злит?
Алек резко остановился и повернулся к Магнусу лицом.
– Ничего меня не злит, – отрезал он.
– Конечно, – фыркнул Бейн. – И ты совершенно точно не зол на то, что я видел твоё выступление во вторник?
– Совершенно, – пробормотал Алек сквозь зубы.
– Тогда в чём проблема? Почему ты так ко мне относишься?
Голубые глаза на мгновение отвлеклись на прохожих, а потом снова обратились к Магнусу, и холод в них заставил мужчину поёжиться.
– Ты себе накручиваешь. Мне пора, рад был встрече, – бросил он и зашагал прочь.
– Лжец! – крикнул ему вслед Магнус. – Да чтоб ты… А-а-а!
Алек закатил глаза и заставлял себя не оборачиваться, но вопли мужчины не прекращались. Он повернулся и, найдя его растянувшимся посреди тротуара, тут же бросился к нему.
– Ушибся? – пробормотал он, ощупывая его голову, плечи и руки.
– Нога, – Магнус зажмурился от боли и постарался сесть.
Снег с тротуара прицепился к волосам на его затылке. Вся спина тоже была в снегу. Алек бережно взял правую ногу мужчины и переложил себе на колени, осматривая на наличие перелома или вывиха.
– Она цела, – заключил он. – Наверное, простой ушиб или растяжение.
– Я премьер балета, – злобно пробурчал Магнус. – Мне нельзя даже ударяться.
– Я прекрасно об этом осведомлён, – вспылил Алек и тут же осёкся. – Тебе надо в больницу. Идти сможешь?
Магнус кивнул и протянул руки, чтобы парень помог ему подняться. Получилось не сразу. Резкая боль пронзила лодыжку, словно иглы пронзают кожу, и Магнус повалился на Алека, который вовремя успел подхватить его на руки.
– Ты просто ходячая катастрофа, – проворчал парень и подошёл к обочине. – Выстави руку, мои заняты.
Магнус отнял одну от шеи Алека и вытянул в сторону, но, не отводя взгляда, смотрел в его лицо.
– Спасибо, – прошептал он, и голубые глаза обратились к нему.
Алек смотрел на него, ощущая себя таким уязвимым сейчас, прижимая это тонкое тело к себе. Он опустил взгляд на его губы и сглотнул. Он так давно не целовал их.
– Алек… – прошептал Магнус, и парень посмотрел в его глаза.
И увидел тень той же уязвимости, и осознание этого ударило в сердце тяжёлым напором, посылая по телу жаркую волну.
Остановившееся у обочины такси отвлекло их друг от друга, и Алек осторожно опустил мужчину на заднее сиденье и уселся рядом. Всю дорогу до больницы они молчали.
***
– Ничего страшного, – сказал доктор – имя которого Алек не расслышал, а переспросить постеснялся – зайдя в палату, где сидели парни. – Всего лишь ушиб. Посидите дома денёк, полечитесь, и всё пройдёт.
– Но боль была такой адской, – возразил Магнус. – Я думаю, что у меня, по меньшей мере, вывих.
Доктор тяжело вздохнул и вытащил из папки снимок.
– Вот рентген вашего голеностопа. Теперь верите?
Магнус взял в руки пластиковый лист тёмно-синего цвета и принял задумчивое выражение лица, словно и вправду разбирался. Алек закатил глаза.
– На снимке нет повреждений, Магнус, – сказал он нетерпеливо, – а ты всегда был склонен к драме, так что прекрати, – и, выхватив снимок из рук, сразу же протянул его доктору. – Когда Магнус сможет отправиться домой?
– Я бы посоветовал вам провести эту ночь здесь, но не имею права вас задерживать. Если вы не будете совершать нагрузку на ногу, то можете покинуть больницу прямо сейчас.