— Привет, — мило улыбнулась девушка и потупила взор, протягивая очередную, ничем не отличавшуюся от других, виденных им ранее, фотографию.
Не задумываясь, Пертту махнул пару раз рукой, легко выводя каракули своего имени рядом с автографом Пааво, а потом, глянув на донельзя смущенную особу у стола и, подумав немного, пририсовал улыбающийся смайлик.
— Спасибо, это так мило, — не сказала, а почти пропела девушка. На секунду Пертту показалось, что она сейчас расплачется от счастья, и, может быть, так оно и было, но увидеть этого уже не довелось, ибо девушка прошла дальше к Микко, а вскоре и вовсе скрылась с глаз, а ее место тут же заняли другие нетерпеливые представители фан-сообщества финских челло-рокеров.
Пропустив через свои руки еще несколько бумажек и поставив подписи, Пертту разогнулся над столом и выпрямился, желая размять немного затекшие мышцы спины, которая и без того регулярно ныла от больших нагрузок во время тура. Взгляд проскользнул по залу, невольно останавливаясь на одном человеке, только что вошедшем в дверь с большим пластиковым стаканом горячего кофе в руке. В этой стройной фигурке Пертту сразу безошибочно узнал Марго, и даже недостаточно хорошее зрение сейчас не могло бы подвести. На секунду Пертту замер, ему показалось, что и Марго тоже сбавила шаг, глядя в его сторону. Но потом девушка будто пришла в себя и, справившись с волнением, снова направилась к столам, где сидели музыканты, но немного не дойдя до них, была перехвачена Дейвом и вовлечена в оживленный разговор. Пертту еще несколько мгновений наблюдал, как девушка улыбается, что-то говорит, а затем подносит к губам кофе и делает небольшой глоток. Кивилааксо почувствовал несколько желаний одновременно, и какое было сильнее, он бы не смог сказать. Хотелось встать и непременно поздороваться с Марго, хотелось увидеть ее улыбку как можно ближе, чтобы рассмотреть в мельчайших деталях, и чтобы этому не мешала нечеткость зрения. А еще смертельно хотелось кофе, о чем Пертту тут же оповестил всех, сидящих вокруг, хотя ни к кому конкретно не обращался.
— Потерпи, кофейная барышня, после мита попьешь, — фыркнул Эйкка, всем своим видом давая понять, что Пертту и без того сегодня утром вынес все мозги, когда Топпинен пытался его разбудить, но тот упорно игнорировал друга, ругаясь отборным финским матом и в завершении сего цирка показывая один небезызвестный жест. Ох, как же Эйкке в тот момент хотелось вывернуть Кивилааксо его средний пальчик, и, если бы не группа, тур и необходимость Пертту играть этим самым пальчиком на виолончели, Эйкка бы действительно сделал это с особым извращенным удовольствием. Именно так он и сказал другу, после чего Пертту, осознав всю серьезность ситуации, заткнулся, открыл глаза и даже смог заставить себя подняться и пойти в душ, на ходу бросив, что неплохо было бы заказать в номер пару литров свежесваренного кофе. Но выйдя из душа, кофе Пертту так и не нашел. Зато его практически сразу взяли под белы рученьки и повели на автограф-сет, где тот до сих пор и сидел, стараясь держать лицо. И он даже почти перестал думать, что утро без кофе — залог потерянного дня, когда увидел Марго, а в руках у нее столь желанный напиток.
Пертту уже и без того устал сидеть на одном месте, а теперь и вовсе не мог расслабиться. Он постоянно елозил по стулу, вертелся во все стороны, дергал своих согруппников, хотя и старался особенно не привлекать к себе внимание Эйкки, чтобы еще раз не огрести за свое несносное поведение.
— Пертту, ты как маленький ребенок, увидевший в магазине конфетку, — засмеялся Микко, подкалывая друга. Его почти не напрягало такое поведение Кивилааксо. Он уже давно привык, к тому же вообще просто не умел на него злиться. Даже когда гиперактивность Пертту уже начинала доставать и обычно очень спокойного Пааво, Сирен оставался невозмутим.
— Я просто устал, — пробубнил в ответ музыкант, косясь на нескончаемую очередь поклонников, которые все шли и шли стройным рядом от дверей к столу. — Ладно, я могу понять, что мне не дали попить кофе, но если вот я в туалет захочу? Мне даже туда нельзя?
Пертту сделал самое недовольное лицо, на которое только был способен, и зыркнул в сторону Эйкки. Пааво как раз наклонился, подписывая листок, а Топпинен был свободен, так как очередная поклонница немного замешкалась и еще не успела подойти. Тот, ощутив на себе тяжелый взгляд, повернулся и одними губами, так, чтобы понял только лишь Пертту, произнес:
— Замолкни, пока я тебя прямо здесь не прибил.
Пертту ничего не оставалось, как только лишь тяжело вздохнуть.
— Вот видишь, Микко — обратился он, пользуясь тем, что что тот как раз освободился, а Эйкка уже снова переключил внимание на фанов, — Нет мне житья в этой группе.
— Не парься, чувак, — Сирен похлопал его по плечу, не переставая улыбаться. Вид обиженного Пертту его очень даже забавлял. — Смотри, уже виден конец очереди. Значит, скоро тебя освободят и дадут живительный глоток бодрящего напитка.
Пертту посмотрел на двери и с удивлением отметил, что там и правда осталось всего несколько человек. Он уже совсем на автомате подписывал листочки, почти не обращая внимания на проходящих мимо поклонников, стараясь удержать на лице дежурную улыбку, а взглядом не потерять Марго.
— Смотри, что покажу, — в очередной раз его внимание привлек Микко, толкаясь локтем в бок.
— Чего? — Пертту глянул в его сторону и с интересом вгляделся в экран телефона, на котором была открыта какая-то не вполне четкая фотография из ленты социальной сети. — Что там? Не могу разобрать, отсвечивает.
Кивилааксо выхватил телефон из рук Микко и почти вплотную поднес его к лицу. В тот же миг в его глазах интерес сменился разочарованием и болью, но длилось это всего пару секунд, после чего он снова вернул себе непринужденное выражение, стараясь вслушиваться в слова друга, который зачем-то показал ему это фото.
— Нет, Анне-Мари определенно идет эта шапка с пингвином, — смеялся Микко. — И знаешь, если бы не я самолично отдал тебе ту свою в аэропорту, я бы решил, что вы с ней вместе гуляете по распродажам!
— Эдакая семейная идиллия, — внес свою лепту Пааво, который уже тоже успел рассмотреть фото на экране мобильного.
Пертту хотел посмеяться, но получилось что-то больше похожее на злобное фырканье, однако никто из присутствующих этого не заметил. Лишь Эйкка, который не участвовал в обсуждении головных уборов Пертту и его пассии, бросил еще один пытливый взор на Кивилааксо, но ничего не сказал.
— Хм, простите, — от сомнительных шуточек мужчин отвлек женский голос, неожиданно раздавшийся рядом. — Можно и мне ваши автографы?
Пертту поднял глаза и посмотрел, кто же сегодня стал заключительным фаном на автограф-сессии. К его удивлению, перед группой стояла никто иная, как Марго. Девушка улыбалась, но совсем не так, как прошлым вечером. Пертту казалось, что сейчас ее улыбка была более, чем наигранная, и он тут же поймал себя на мысли, что не хотел бы, чтобы девушка слышала последний разговор его согруппников. Он не заметил, когда именно Марго подошла к ним, а потому мог лишь надеяться, что если даже до нее долетели обрывки фраз, общую картину она все равно не уловила. Про себя же Пертту решил, что попросит друзей в другой раз говорить на личные темы только по-фински. Хотя, будет ли такая необходимость и такой другой раз, Пертту очень сомневался.
Тем временем, Эйкка и Пааво уже подписали листочек, протянутый девушкой. Это был флаер с афишей вчерашнего шоу. Пертту немного странно посмотрел на русские буквы, а потом принялся аккуратно выводить свое имя над изображением самого же себя.