Он сидел, глядя в окно, и, почувствовав, что я смотрю на него, улыбнулся мне, но не получив ответную улыбку, отвернулся к окну...
...В антракте мне захотелось пить, и я пошла в буфет.
Большая очередь несколько остудила мою жажду, собралась уже отойти, но из очереди, показалось именно мне, махнул рукой какой-то мужчина.
Оглянулась, но, не увидев никого за спиной, поняла, что звали все же меня. Стала вспоминать - где бы я его могла видеть, нет, он был явно незнаком.
Подошла. Никак не прореагировав на мой вопросительный взгляд, спросил, что буду пить и, не получив ответа, заказал 'миргородскую', как бы прочитав мои мысли, себе же взял кофе. Мы отошли к столикам. Он не реагировал на мой вопросительный взгляд, спокойно и дружески глядел на меня.
Теперь и я смогла рассмотреть его, не переставая, впрочем, удивляться.
Сухощав и строен, невысокого роста, не намного выше меня на каблуках.
Лицо - худощавое, и хоть правильное, пожалуй, ничем не примечательное, в толпе не обратила бы внимания, да вот только глаза (замечательные, большие!) выделялись на его лице.
Казалось, они жили отдельной жизнью, меняя цвет от карих до темно-зеленых, удивлялись, лучились искорками смеха, высказывая приязнь и доброжелательность.
С трудом оторвалась...
Наконец, он задал вопрос: 'Как концерт?', - на что я ответила, что пока не очень, и пришла из-за второго отделения.
Направились в зал, он уверенно подвел меня к моему креслу, заняв место справа от меня. Увидев мой удивленно-негодующий взгляд, пояснил, что это его место.
И тут, наконец, до меня дошло, что он сидел рядом со мной все первое отделение, просто я не обратила на него внимание.
Тогда, в первом отделении, кто-то справа дал мне программку, полистала ее, поблагодарив, отдала.
Стало неловко за свою невнимательность, но он глазами показал, что нет надобности оправдываться.
Началось второе отделение и, в отличие от первого, в котором я рассматривала оркестрантов, погрузилась в музыку Чайковского...
Когда затих последний аккорд и овации, я продолжала сидеть, еще переживая звучавшую во мне музыку, не вставала, ожидая, когда разойдутся зрители.
Вспомнила о соседе справа.
К моему неудовольствию он продолжал сидеть, думая о своем, глядя рассеянно поверх голов расходившихся оркестрантов...
Встала, почувствовав, что мне нужно пройти, он, пожалуй, с некоторой неохотой приподнялся, пропуская меня. Направилась к гардеробу, находясь еще под впечатлением музыки.
Дождавшись пальто, отошла в сторону, положив его на барьер. Надевая шарф, вдруг с испугом обнаружила, что пальто нет, оглянулась, оно оказалось в руках моего соседа-незнакомца. Будучи уже в куртке, он невозмутимо помог мне одеться.
Поблагодарив, пошла к выходу, не особенно беспокоясь...
Мне не хотелось ни с кем разговаривать, почему я и ходила на концерты одна.
Шла по улице, погруженная в себя, и вдруг почувствовала, что незнакомец идет рядом.
На мой немой вопрос, он неожиданно улыбнулся. Какая все-таки у него замечательная улыбка, почти незаметная, одними глазами, но как много они говорили!
Заговорил со мной, как со старой знакомой, объяснив, что, обычно, не знакомится так запросто, что я ему очень нравлюсь, что ему импонирует то, как я сопереживаю музыке, а это в наше время большая редкость, что он впервые в нашем городе, что ему еще рано идти в гостиницу, что он голоден, и не против перекусить, но не знает где.
Проговорив все это разом, спокойно ожидал отказа, глядя на меня тепло и приветливо, но я совершенно неожиданно для себя согласилась.
Невозмутимо спросил, куда мы пойдем?
Не зная его финансовых возможностей, повела его в уютное недорогое кафе, знакомое мне еще по студенческим временам, где можно было быстро, недорого, но достаточно вкусно поесть, запивая неплохим вином...
В кафе, сняв с меня пальто, незнакомец не скрывал гордости за свою спутницу, столь легко привлекшую внимание посетителей.
По пути же к столику почувствовала спиной его взгляд.
Оглянулась. Он откровенно любовался моими бедрами, плотно облегаемыми платьем.
Смутился, что поймала врасплох.
У меня это почему-то не вызвало неприятия. К тому же, тогда мне казалось, что со спины я не столь уж привлекательна из-за излишне развитых ягодиц. Его же восхищенный взгляд решительно опровергал это.