Тело девушки прекратило пляску, затем затрепетало, стало выгибаться, натянулось, пало, по нему волнами пробежала рябь, замерло.
Вдруг уста низвергли неожиданно низким утробным голосом:
- Аааах!
Скривилась в плаче, зарыдала, запричитала, завыла...
Непередаваемое зрелище - женщина, переживающая восторг наслаждения!
Замутненные утоляемой страстью безумные глаза!
Некрасивое, донельзя искаженное гримасой наслаждения лицо!
Корчащееся, содрогающееся в сладких муках тело!
Стон, плач, хохот, рыдания - нет в мире лучшей музыки, большей награды для мужчины!
Ощутил ее конвульсии, что не оставляло сомнений в подлинности происходящего.
Едва успел выхватить, осквернив мутными плевками, живот агонизирующей девы, как из моей глотки вырвался победный рык, провозгласивший славное завершение длительной схватки мужского и женского начал, где нет побежденных - лишь победители!..
Девушка, еще переживая наслаждение, с изумлением созерцала мою безобразную агонию.
Затем потянулась рукой, охватила, продлевая сладостную муку, пока я с мольбой о пощаде не свалился рядом.
Долго лежали притихшие, умиротворенные...
Возобновил ласки.
Просветленный лик.
С глаз девушки катились слезы счастья и благодарности:
- Боже, как хорошо, божественно!
Ведь так не бывает, так не может быть!
Мне не с чем сравнить, даже не представляешь, что ты со мной сделал!
Теперь можно и умереть, мой милый, мой славный, мой ласковый зверь!..
Переживая одновременно ее и свои чувства, я гладил, успокаивая утомленное любовью расслабленное тело - потерявшие напряжение груди, живот, бедра.
Она безучастно воспринимала ласку, и уже никак не реагировала. Переживания были слишком велики!
Счастливая мученица даже не пыталась бороться со сном, прикрыла глаза и ровно задышала, забыв убрать с лица блаженную улыбку.
Тихо последовал за ней...
VIII
Вдруг мой глубокий сон что-то упрямо разорвало!
Узы Морфея неохотно отпускали меня, смертельно хотелось спать, но тупая настойчивость этого кого-то упрямо возвращала в реальный мир.
Приоткрыл глаза.
Какой бред!!!
Алексей?!!
Тогда кто я?
Он продолжал настойчиво трясти меня:
- Конечная остановка, нужно выходить, вам куда?
Меня охватил дикий ужас!
Где я?!
Где сон?!
Где явь?!
Дальнейшие мои действия уже повергли в дикий шок молодого человека.
Руки стали лихорадочно ощупывать собственное тело, сначала охватили груди, мягкая, упругая полнота не оставляла ни малейшего сомнения в их половой принадлежности.
Затем опустились к промежности, приподняли юбку, открыв, округлившимся от удивления глазам юноши, белые трусики.
Не находя ничего лишнего, вновь вернулись к груди.
Когда же мои руки расстегнули рубашку пораженного попутчика, оголив его плечо (да, на правом плече действительно темнела знакомая родинка!), он шарахнулся от меня, и с ужасом оглядываясь, поспешил к выходу из вагона.
Я должна была до конца убедиться (в чем?):
- Алексей! - позвала я, - постойте!
Он с еще большим ужасом поворотился ко мне и выскочил из вагона.
Двинулась было за ним, но оставила затею, и в тяжелом раздумье пошла по перрону.
Господи! Буквально только что я в его теле любила свою подругу Наташку, а еще ранее он это делал со мной, что за бред, а он об этом ничего не знает?