Она посмотрела на меня и снисходительно вздохнула — мол, дитя!
На прощание она крепко обняла меня у двери, чмокнула в щеку и, наконец, отпустила.
Через две недели после подачи заявления об уходе я перебралась в «Аякс». Все знакомые в один голос говорили, что мне повезло. Сообщение о новой работе встречалось с откровенной завистью — иногда доброй, иногда нет, что лишний раз убеждало меня в том, что я сделала правильный выбор.
Ключенко, явно раздосадованный моим уходом, мрачно напророчил скорое разочарование:
— Работа медсестры везде одинакова. Ну условия будут чуть получше, оплата побольше, зато контингент специфический и требования повышенные. Оставалась бы ты лучше у нас, Надюшка!
Я оставила эту сентенцию без комментариев. Меркулов уже звонил, чтобы получить подтверждение, что мое решение осталось неизменным и вскоре я присоединюсь к его «команде». Я была на седьмом небе: как, собственно, немного человеку надо для счастья — знать только, что он нужен!
В последний день на старой работе мне устроили проводы в кабинете у заведующего. Ключенко успел хорошо принять заранее и, прослезившись, провозгласил тост: «За успехи и карьеру самой преданной моей ученицы!»
Я не стала выяснять, что он имел в виду. Бедолага, наверное, переживал из-за того, что не смог меня соблазнить, а может, в пьяном угаре ему казалось, что это уже случилось? Мне даже стало жаль его — столько амбиций, и ни способностей, ни поля для их воплощения. Прощание было трогательным, я как-то даже растерялась. Не ожидала, что ко мне здесь так трепетно относятся.
Только Митя под конец все испортил. Медбрат не участвовал в общем банкете, но отыскал меня в гардеробе и набросился на меня так активно, что от возмущения я сперва потеряла дар речи.
Не надо было ему отращивать такие длинные волосы.
— Сука чертова! Совсем одурела! — он прямо взвыл от боли, когда я рванула его за лохмы.
Я выскочила из гардероба раньше, чем он успел что-либо сообразить, и закрыла дверь, подперев ее шваброй. Митя опомнился и стал рваться и биться, как дикий зверь. Сил у него было не занимать, поэтому я выбежала поскорее во двор и по дорожке, к воротам на улицу. Прощайте, родненькие…
Наверное, еще не раз я вспомню это место и возможно, даже с ностальгией, после дружеского прощания я была настроена философски. Но я чувствовала, что никогда больше уже не вернусь. Этот этап жизни для меня закончился.
ПАЦИЕНТЫ КАК ОНИ ЕСТЬ
Первый день на новом месте. Деревья в сквере стояли почти голые, воробьи, мокрые и растрепанные, скакали по лужам. Унылая пора, очей очарованье… Нет, для меня эта осень совсем не уныла, я была свежа, бодра и энергична.
В ординаторской я надела зеленый халат с логотипом «Аякса», ощущая себя персонажем из «Скорой помощи». Халатики здесь репсовые, короткие. Пока я всматривалась в зеркало, приглаживая прическу, появилась девица — молодая, белобрысая и худенькая — почти такая же, как я, и какая-то нескладная.
— Новенькая? — спросила она, резво меняя расклешенные джинсы и блузку на такой же халат, как и у меня, только размером поменьше.
— Ага! А ты старенькая?
Она захихикала.
— Я здесь с весны, хотела поступать в медицинский, но потом передумала. Даша!
Представившись, она протянула руку, как мужчина, и мне ничего не оставалось, кроме как пожать ее.
— А почему передумала? — спросила я после того, как в свою очередь представилась и мы вместе вышли в коридор.
— Здесь больше шансов!
— В смысле?
— Да во всех смыслах, — Даша широко развела руками. — При центре есть училище и колледж с не то американскими, не то голландскими преподавателями. Словом, всегда успею, если захочу, получить образование. Но меня сейчас другое волнует. Деньги!
— Да, здесь хорошо платят.
— Да я не об этом. Здесь на все есть своя такса!
— А у меня дворняжка, — сказала я.
Она прыснула, зажав тут же рот руками.
Так-так, и чтобы это значило? Но не успела я спросить, о чем, собственно, речь, как Дашу вызвали к одному из пациентов. Через полминуты и мне пришлось сопровождать в процедурную очень пожилого мужчину, чей профиль, высохший и строгий, показался мне знакомым. Только минуту спустя я вспомнила, кто это — известный в прошлом актер!
Меркулова я видела только мельком, афишировать наши отношения он не собирался. Борицкий, безусловно, был в курсе, но, вероятно, его это не беспокоило. На нарушение этических правил, прописанных в медицинских кодексах, здесь явно смотрели сквозь пальцы.