Итак, Джимми загнал Райана в угол и, вскинув брови, постукивал по столу пачкой карточек с заметками для памяти, привлекая внимание аудитории.
Отовсюду послышались смешки.
Я следила за лицом Райана, и он, конечно же, моментально покраснел от смущения.
Джимми не замедлил выпалить второй вопрос:
– Как насчет продолжения «Побережья»? Его уже сняли или ты и над ним еще работаешь?
Райан поерзал, устраиваясь поудобнее:
– Нет, мы закончили. Свернулись в декабре.
Публика, как по команде, взвыла.
– И где снимали?
– В городке под названием Сипорт, штат Род-Айленд. Красивое местечко, прямо на берегу.
Я затаила дыхание.
– И… чем же ты там занимался? Были какие-то запоминающиеся встречи? – поинтересовался Джимми с интонацией бдительной мамаши.
Райан несколько раз открыл и закрыл рот. Казалось, он лишился дара речи и только молча тер лоб и ерзал на стуле.
В моем воображении молнией пронеслись девять вариантов ответа. Я надеялась на один – тот, в котором он указал бы на меня и объявил миру, что безумно влюблен.
– Мы познакомились с массой замечательных людей, – с застенчивой улыбкой признался он.
Зрители опять завопили.
Райан бросил беглый взгляд в мою сторону, и на миг мне показалось, что наши глаза встретились.
– Нам устроили отличный прием.
Я улыбнулась, гордясь своим будущим мужем.
– Райан, ты понимаешь, что я просто вынужден спросить о том, что ужасно интересует буквально всех. Все эти слухи… Множество фотографий, запечатлевших тебя стоящим на столе… Пожалуйста, избавь наконец этих женщин от мучительной неизвестности и скажи: ты и правда помолвлен?
Затаив дыхание, я инстинктивно впилась в подлокотники, ожидая ответа… Джимми нарушил уговор и спросил в лоб.
Райан глупо ухмыльнулся, но выглядел в этот момент затравленно и виновато. На миг я решила, что он все выложит, как будто новости, тщательно хранившиеся в тайне, сорвутся с языка сами собой.
Однако в следующее мгновение стало ясно, что момент упущен.
– А разве когда-нибудь было по-другому? – увильнул Райан, стараясь говорить весело и непринужденно. – Скажем так: я очень-очень счастлив и переживаю прекрасный период в моей жизни.
Аудитория отозвалась несколькими выкриками и хлопками, но дело было сделано, критический момент миновал. Ни слова о личной жизни и женщине, которой он поклялся в вечной любви на барном столе перед своими родителями, моими друзьями и толпой незнакомцев.
Я нехотя выдохнула, физически ощущая разочарование, тысячами иголок впившееся мне в руки и грудь.
«Почему он просто не?..»
Джанелл виновато глянула на меня, откровенно сочувствуя. Я отвела глаза, не желая принимать ее сожаление.
После всего случившегося, после публикации фотографий и спекулятивных статей о нашей помолвке я по-прежнему принадлежала к той его жизни, которая оставалась скрытой от публики.
Глава 3. Расплата
– Вау, – выдохнул Райан, вешая на спинку стула темно-серый пиджак, когда я вышла из спальни.
– Что? – машинально откликнулась я.
Я не вполне поняла, понравился ли ему результат: последние два часа меня беспрерывно красили, причесывали, завивали и поливали парфюмом, и теперь я казалась себе размалеванной до невозможности ходячей рекламой косметики.
Я огладила лиф моего платья без бретелек, проверяя, все ли в порядке. Стилистка выбрала платье от Версаче – облегающее, из черного атласа и шифона, с тончайшими серебряными кружевами и высоким разрезом до бедра. Оно обтекало меня, как вода. Картину довершали каплевидный кулон с бриллиантом и такие же серьги.
– Ты выглядишь сногсшибательно, – пояснил задохнувшийся Райан, для выразительности едва ли не по слогам выговаривая каждое слово.
Его развязный тон и огонек в глазах сказали мне, что низменное желание раздеть друг дружку посетило не меня одну. Он был шикарно одет. Охватившая все мое существо жажда немедленно сорвать с него рубашку и провести языком по мускулистой груди заставила щеки вспыхнуть румянцем.
– Ну как? – неуверенно спросил он, одергивая жилет. – Прилично выглядит?
Я не впервые видела его в костюме, однако сегодня он был блистателен в сшитой на заказ темно-серой тройке от Армани. Я энергично кивнула, но думала в тот момент только о том, что совсем скоро на нем не останется ничего, кроме этой белоснежной сорочки. Не наглухо застегнутой, а распахнутой, дабы продемонстрировать каждый изгиб крепких мышц. Я поправила узел черного галстука и улыбнулась:
– Ты выглядишь как самая настоящая кинозвезда.
Райан взял мое лицо в ладони, ласково улыбнулся и поцеловал – нежно, как и всегда. Голубые глаза в обрамлении бесподобных длинных ресниц заглянули прямо в мои.
– Я люблю тебя, – прошептал он.
Я поцеловала его и ответила тем же, но на душе было тяжко. Весь день я боролась с хандрой, но так и не совладала с разочарованием, хотя любила Райана всеми фибрами души. Ладно, если уж быть совсем откровенной, он меня крайне разочаровал.
– Эй! – окликнул Райан, взяв меня за руку, едва я отвернулась. – Что случилось?
Я не хотела обсуждать причины своего огорчения накануне премьеры. Сейчас ему незачем в это вникать. Мама всегда говорила, что утро вечера мудренее. Возможно, со временем я взгляну на вещи иначе. Бо́льшую часть вечера я молила Небеса даровать мне прозрение.
– Ничего не случилось. – Я изобразила улыбку в надежде рассеять его подозрения.
– Врешь. – Он коротко усмехнулся, входя за мной в ванную. – Тар, по-твоему, я не знаю, когда ты расстроена? Ну же, Тар! Ты должна доверять мне.
Райан притиснул меня к раковине и грудью налег на спину. Тепло его дыхания грело мне ухо.
– Я знаю тебя лучше, чем ты думаешь.
Я с трудом сглотнула, тронутая его заботой о моих чувствах, но не желая ими делиться, пока не разберусь в них сама.
– Ты такая с прошлого ужина, но всякий раз, как я спрашивал, уходила от ответа. Поэтому больше не говори, пожалуйста, что все нормально. В чем дело?
Он ласково поцеловал меня в обнаженное плечо.
Я предпочла оградить его от своих переживаний.
– Ничего важного. После поговорим. У тебя сейчас много дел.
Райан обхватил меня руками и крепко прижал к себе:
– Нет. Я не собираюсь ждать так долго. Мы обещали друг другу – забыла? Откровенность и честность. Я хочу знать, что тебя гложет, и выясню это прямо сейчас.
Я молча смотрела на его отражение в зеркале.
– Сию секунду, – велел он уже другим, приказным, тоном.
– Я ждала, что на шоу ты кое-что скажешь, вот и все, – уступая его настойчивому требованию, призналась я и небрежно повела плечом, стараясь смягчить удар.
– О чем?
Я поежилась, боясь, что это кончится плохо.
– О помолвке. Я решила… Раз уж ты ничего не сказал Джимми Коллинзу, то что-нибудь скажешь в «Ночной жизни», но ты и этого не сделал. Я стараюсь не уподобляться тем жалким девицам, Райан, но мне непонятно, почему ты не говоришь правду, когда тебя спрашивают.
Я надеялась, что причины были не в том, чего я понапридумывала.
Он смотрел мне в глаза добрых десять секунд, издал несколько характерных для него горловых звуков и только потом отпустил. Следующим номером явилось его фирменное «созерцание пола и потирание лба».
Я отвернулась к раковине. С мужчинами приходилось вести себя исключительно осторожно, и это, черт побери, старо как мир.
– Вот поэтому я не хотела говорить. Я знаю, Райан, что у тебя есть на то основания. Я просто… считала себя твоей невестой, но теперь невольно чувствую себя какой-то позорной тайной.
Райан опустил крышку унитаза и сел:
– Ты не позорная тайна, Тарин. И никогда ею не была.
– Ты стыдишься меня?
Он побледнел, как от пощечины.
– Конечно нет! Как ты можешь так говорить?
– Ты отрицал нашу помолвку на всех интервью и во всех программах. Я не понимаю почему – разве что Марла велела. Так что же мне думать? Прости, но ничего другого в голову не приходит.