Я готов и к выступлению и к встрече. Сегодняшняя ночь, прошедшая без сна в тревожных раздумьях, принесла готовность к любому исходу. Может от усталости, или из-за бесполезных метаний, а может и от невозможности повлиять на происходящее, к утру на меня напала апатия, предвестник нервного срыва, как штиль перед бурей.
Моя богиня появилась вместе с Творцом! Я это чувствовал так ярко и так болезненно. Но линия её судьбы не переплетена ни с одной из линий этого мира. Хотя нет, есть линии, впитавшие её свет. Это жрецы, но они могут существовать и без богини. Тогда свет их судеб понемногу угаснет, превращая силу богини в разные подарки судьбы. Одному может быть дано долголетие, другому здоровье родных, третьим разнообразные таланты. Я вот пою!
Яркие огни рампы, слепившие мои усталые глаза, не позволили мне рассмотреть её и того, кто рядом с ней. Но, вложив в свой голос призыв, тоску и надежду на прощение, я пел только для неё. Звенящий голос, поднимаясь к высокому куполообразному потолку, многократно отражаясь, звучал торжественно и печально, заставляя сердца плакать вслед за мелодией, а потом и улыбаться, освещая лица надеждой и верой.
Органная музыка сменила меня, давая отдохнуть и успокоить разбуженные чувства слушателей. И снова звучал мой голос, теперь уже и требовательно и просяще заискивающе, а потом опять трагично. Концерт заканчивался кантатой в честь воскресенья, радостно неся успокоение растревоженным эмоциям.
Всё!
Сейчас спущусь к папе поцеловать руку (моя личная привилегия), и встречусь с ними, с носительницей моих чувств и Творцом этого мира. Сердце тревожно отбивает ритм надежды последних мгновений. Что ж, примем достойно свою участь. Вздохнув прощальную порцию воздуха, расправив плечи, убрав с лица печаль, я шагнул в зал под громкие аплодисменты. Кланялся, улыбался, благодарил за комплименты, продвигаясь к Рубикону.
*
Ещё до того как я увидела лицо, я уже знала, что это мой мужчина. Просто почувствовала теплоту, уверенность и спокойствие в своей душе. Белые чуть ниже плеч ровные волосы. Широкие плечи резко переходящие в узкую талию. Длинные ноги. Грудь сжала непонятная тревога, останавливая дыхание. Время замерло между ударами сердца, растягивая мгновение.
Удар, и лица разговаривавших с ним дам удивлённо обращаются ко мне. Удар, они произносят несколько слов. Удар, он медленно поворачивает голову. Удар, и наши глаза встречаются. Его яркие родные глаза. Но! Боже! Он очень юн, с ужасом понимаю я. Слишком юн для меня. И тёмная пелена закрывает глаза.
- Даже так!- слышу я удивлённый возглас Витале, уходя в небытиё.
Стыд, страх, сожаление, последние блики ЕГО глаз застревают в моём мозгу, повторяясь снова и снова, не давая совсем исчезнуть сознанию.
Тихое напряженное дыхание, нервные размеренные шаги, испуганные вздохи, я возвращаюсь в жизнь. Первый взгляд падает на красивого юношу, с паникой всматривающегося в моё лицо. За его спиной, поджав губы, раздражённо сопит Витале. Я поднимаюсь, и радостно всхлипывают девочки, порываясь встать, но резкий звук отодвигаемого кресла осаживает их порыв.
- Наконец-то! Вы слышите меня, девочка?-
Ко мне подошел пожилой мужчина в белом костюме. Проверив пульс, оттянув веко, усмехнулся и радостно сообщил:
- Вот видите, всё у нас в норме, лёгкое нервное истощение. Поменьше эмоций, больше прогулок на свежем воздухе. И будьте здоровы синиоритта.-
Глаза, самое главное в человеке - его глаза. Посмотрите минуту, не отрываясь, в глаза любому человеку и вы будите точно знать друг он вам или враг, поймёте вы его, или он вас, стоит ему верить, или лучше бежать от него сразу. Но и о вас он будет знать всё. Например, честны ли вы, или постоянно врёте, стыдитесь потаканию своим слабостям, или считаете это естественным. А главное, этот человек поймёт, для чего он вам нужен.
Я смотрела в лучащиеся радостью глаза юноши, смотрела, и всё больше хотелось раствориться в этом взгляде добром и сильном, великодушном и терпимом. Этот взгляд согревал мою душу, плавил ледяные барьеры в сердце, поднимая горячие жгучие чувственные волны.
- Уходите! Уходите! - заорал Витале, замахиваясь руками.
Комната расфокусировалась, пошла рябью, а с ней стали расплываться и все присутствующие.
- Смотри на меня - резко одёрнул юноша, мои глаза послушно вернулась к его глазам. И опять согревающее тепло вливается в меня, наполняя нежностью.